Хоть я и не увлекался блатом, но нельзя сказать, что исполнял эту музыку неохотно, только чтоб отработать. Но, конечно, не так, как Резанов, или Славка Маслов! Они искренне увлекались этой музыкой, у Славки аж глаза загорались, когда он играл и пел. Резанов тоже пел с азартом, но, что интересно, аккомпанемент при этом делал без особых вариаций. Было видно, что всё это у него уже сто раз отыграно и обкатано. Мы вели себя более вульгарно…"

И, наконец, сам Николай Резанов:

Что было — то было.

А Северного вся эта концертная суета вполне устраивает. Тем более, что примерно в это же время он оставляет последние попытки устроиться на работу: "без работы — и плевать, на песнях больше заработаю!" Хотя на самом деле — не больше, а меньше почти всегда получалось. Больше водки — вовсе не означает, что больше денег. А иногда и вообще денег не давали. Да дело-то и не в деньгах, по правде сказать, а в самой атмосфере, и главное — "я пою, и всем это нравится!" А что будет завтра. не всё ль равно?

Теперь, конечно, мы можем только гадать: сознавал ли тогда Аркадий Северный, что он окончательно выбирает для себя тернистый путь подпольщика? С одной стороны, конечно, должен был сознавать. Сознавать хотя бы то, что кроме подполья петь-то ему больше просто негде! Совершенно ясно, что советская партийная "культура" не выпустила бы его не только на большую эстраду, но даже и на самодеятельную. И не за репертуар даже, а за одну только манеру исполнения. Слишком оригинальных у нас никогда не любили. Да он бы, наверное, и сам туда не пошёл! Ведь хочешь, не хочешь, — пришлось бы петь советские песни. Многие люди, знавшие Аркадия, вспоминают, что он резко отрицательно относился к таким, "краснопёрым" песням — как он сам их называл. И вряд ли бы захотелось ему той двойной жизни, которая в СССР становилась тогда уже почти что нормой, — когда "официально" поёшь, говоришь или пишешь в лучшем случае только то, что можно, а в худшем — то, что нужно. А потом, на кухне, вполголоса — то, что хочется. Но, может быть, Аркадий вовсе и не думал о таких высоких материях. Однако, как бы то ни было, но факт остаётся фактом: всю свою творческую жизнь он связал (вынужден был связать?) с музыкальным подпольем. А уж насколько ему удалось реализовать в нём свой талант — это вопрос весьма сложный и неоднозначный. Там, конечно, не было никакой цензуры, но были свои прелести и заморочки. Сейчас мы не будем на этом останавливаться, но в ходе дальнейшего повествования обратимся к этой теме ещё не раз.

А пока Аркадий Северный просто продолжает делать то, что нравится и ему и окружающим, — петь. Но "петь" и "пить" синонимы отнюдь не для всех, и 8 июля Софья Калятина официально оформляет развод со своим мужем. Причина банальная — постоянные пьянки. Дмитрий Михайлович и раньше любил это дело, а после появления нового "жильца", ведущего к тому же "богемный" образ жизни, всё это постоянно происходит на глазах жены. Кто ж выдержит такое? Софья Григорьевна практически переселяется на дачу в Сестрорецк, а Дима с Аркадием остаются в Питере.