Он решает все проблемы гораздо проще и делает запись на частной квартире. Некоторая потеря звука, зато быстрее и дешевле! Дело за малым — кого привлечь в ансамбль? В те годы в Питере насчитывалось около семидесяти ресторанов, так что была неплохая возможность найти в них музыкантов, любящих и понимающих блатную музыку, и согласных подписаться на подпольное безобразие. Маклакову из всех знакомых ресторанных коллективов наиболее подходящим показался ансамбль из плавучего ресторана "Парус", — который, кстати, и находился не так уж далеко от его дома: в самом начале Большого проспекта Петроградской стороны, на Ждановской набережной возле стадиона имени Ленина. Сам Сергей Иванович был не то что завсегдатаем "Паруса", но зачастую посиживал там. Причём не за столиком, а в буфете, который находился возле самой эстрады. Наверное, чтоб музычку лучше слышать. Личность его давно примелькалась музыкантам, знали они и о том, что Серёжа, помимо всего прочего, и записями модными приторговывает. Потому и не удивился никто особо, когда однажды он подошёл к ним и предложил сыграть "на дому". Причём, не просто сыграть, а ещё и записаться на хорошую аппаратуру. И, хотя гонорар был сравнительно небольшим, согласились — а почему бы и нет? Да и самим было интересно попробовать, как их игра ляжет на плёнку.

Запись состоялась в декабре 1974 года, на квартире у одного из знакомых Сергея Ивановича, поскольку его собственная комната в коммуналке никак не годилась под такое мероприятие. Находилось это историческое место всё на той же Петроградской стороне, на улице Блохина, всего в двух шагах от "Паруса". Репертуар концерта подобрали современный, причём в его подборе самое активное участие принял новичок "Паруса" — Гена Яновский, только что приехавший в Питер из Сочи. Как вспоминает сам Геннадий Борисович, большую часть песен он незадолго до этого слышал в исполнении своих знакомых музыкантов из кисловодского ресторана "Храм воздуха". Кстати сказать, этот ансамбль уже успел к тому времени сделать и запись, причём практически с тем же репертуаром, с каким пришли к Маклакову музыканты "Паруса". Ну, а в музыкальном стиле, который выбрала для себя наша компания, сразу узнавалась столь популярная тогда эмигрантская музыка. Этот момент особо подчёркивал и один из участников концерта, Александр Кавлелашвили: "Решили играть под эмигрантов, под Бориса Рубашкина. А у нас Коля Резанов с таким голосом. Ну, не совсем с таким, конечно… В общем, наш Рубашкин, только охрип немного". Он же рассказывал, что ансамбль первоначально решили назвать "Имени завода Степана Разина". Но потом кто-то вспомнил прозвище Николая Резанова — "Жемчужный", которое ему навесили в джаз-оркестре И. Вайнштейна, и предложил: "Давайте будем "Братья Жемчужные". Самому Николаю это не особо понравилось, и в итоге остановились на компромиссном решении: "Ансамбль братьев Жемчужных имени Завода имени Степана Разина". Мы же не будем подробно останавливаться на этом концерте, о нём и так уже достаточно написано, а напомним только о музыкантах, принимавших непосредственное участие в записи. Итак: гитара — Николай Резанов, аккордеон — Александр Кавлелашвили, ударные — Геннадий Яновский и бас — Роберт Сотов, он же, кстати, был единственным "не поющим" в этот день. Часть музыкантов "Паруса" в этот раз осталась за бортом: духовую группу решили не брать, так как присутствие этих инструментов не укладывалось в изначально заданное условие — играть "как эмигранты". Не при делах оказался даже официальный руководитель ресторанного ансамбля Геннадий Лахман, ведь он играл на саксофоне. Но, как бы то ни было, именно в этот день родился новый ансамбль, название которого вы ещё неоднократно встретите на страницах нашего повествования.