Но мне с этой молоденькой длинноногой кикиморой детей не крестить, пусть хоть вся сморщится. Я только следила, чтобы крыска не подсовывала мне совсем уж жутких вещей.
Но нет, свое отношение ко мне лично белобрысая красотка за голографической стойкой не переносила в свои профессиональные обязанности. Насколько я могла судить по быстро мелькающим картинкам, она подбирала классический гардероб какой-нибудь молодой английской леди из очень консервативной семьи. Все неброско, закрыто, очень хорошо сшито и очень... очень дорого. Хм, а куколка не разорится? Нет, смотрит на ценники без особого трепета.
Поскольку я не выступала и не протестовала, Макс заметно расслабился, устроился в большом лиловом кресле напротив голографического экрана и лениво кивал на пояснения консультантки. А потом обернулся ко мне:
- Не смотри так скептически. Ближайший месяц тебе ходить лишь в академию и к целителям, так что яркие вещи будет просто некуда носить, - он «перелистнул» голограмму, всматриваясь в шелковый брючный костюм... Эм... цвета детской неожиданности, светленькой такой.
- Это один из оттенков новой коллекции «масло с ромом»! - тут же заверила его консультантка, и по тому, как хищно блеснули ее голубые глазенки, я поняла, где именно она решила нагадить.
Я и так после болезни больше похожа на бледную моль с признаками концлагеря. А те цвета, что она подбирает и вовсе сделают из меня дохлый труп мертвого тела.
Впрочем, остается надежда на то, что Макс сам испугается произведенного эффекта. Так что собираем ножки в кучку - в смысле воспаряем на моем креслице, и летим в примерочную. Костюмчик мерить - всякие колготки, лифчики и прочие ночнушки я одобрила не глядя.
В просторной примерочной, обрадившись в шелковые тряпки, доставленные мелодично пиликнувшим роботиком, я осторожно встала с кресла и хихикнула, глядя в зеркало. Прелесть. Если Макс в обморок от этого парада модных зомби не упадет - расскажу ему про детские магазины!
Я уже собиралась выплывать из примерочной - она оказалась довольно далеко от зала, где остался Макс, в конце длинного коридора, - когда за спиной послышался непонятный шорох.
- Сдохни, грязная тварь! - прошипел кто-то чуть ли не мне в ухо, я дёрнулась и попыталась обернуться, но меня жестко схватили за плечи и зажали рот ладонью. - Чего трепыхаешься? Твой Мастер все равно даже не почувствует смерти непривязанной ржи. Это даже хорошо, что вы все такие принципиальные и строптивые, легче сворачивать вам шеи.
Не знаю, что собиралась делать эта... этот... нет, все же шепот был женский. Но я не стала ждать. Что такое “темная” в балетном лагере, я знаю!
Пофиг травмы, сейчас не до них. Гадина явно в курсе моей травмы и нарочно зашла с той стороны, но просчиталась. Я, не жалея прострелившего болью бедра, изо всех сил лягнула больной ногой куда-то назад и вбок, одновременно хватаясь обеими руками за спинку своего летающего кресла. Слава богу, оно меня не подвело!
Такое впечатление, что сидение со звуком отдирающейся липучки отсоединилось от чего-то невидимого, и я со всего размаху двинула этой самой сидушкой через плечо назад. И почувствовала, как передний край кресла повстречался с чьей-то головой.