Маги выжидательно умолкли.

Воевода представлял собой внушительное зрелище. Высокий и худощавый в миру, после облачения в полное боевое снаряжение Хабаш Быстрый казался массивным и грозным: туловище от шеи до паха было защищено пластинчатым подвижным панцирем, руки и ноги укрывала прочная одежда из толстой кожи лесного зверя-увальня, проклепанная сегментированными стальными полосами, не мешавшими движению. Шею защищали поля удлиненного узорчатого шлемника, обрамлявшего суровое лицо опытного воина, голову венчал стальной шлем. С оружейного пояса справа свисал длинный двуручный меч, слева мощная шипастая булава, удар которой разбивал череп дракха, спереди – трехгранный стилет длиной в две ладони, легко проникающий в щели вражеских доспехов. От фигуры Хабаша так и веяло мрачной несокрушимой силой, чувствовалось, что он полностью готов к бою. Воеводу Севрен боялся и уважал, пожалуй, еще больше ахивов – как непосредственное начальство.

Остановившись в двух шагах от магов, воевода почтительно приложил защищенную стальной перчаткой кисть к груди.

– Какие будут распоряжения, светоносные?

Ответить ахивы не успели – шум со стороны порядков дал-роктов неожиданно усилился, привлекая внимание всех собравшихся на ярусе. Еще не до конца выстроившееся войско дал-роктов снова целиком пришло в движение, явно перестраиваясь для отступления. От топота сотен огромных чарсов дрожала земля, вибрация даже проникала наверх крепостной стены. Влажная после ливня почва разъезжалась под ударами мощных копыт, оставлявших после себя грязное месиво вместо дерна. Ахивы удивленно смотрели, как бронированные всадники Вестников поворачиваются к ним спиной и трогаются прочь, вливаясь узким четырехрядным потоком на вымощенное каменитом полотно Большой Торной дороги, способной без особого ущерба для себя держать вес верховых воинов. Маги переглянулись, одинаково чувствуя нежданное облегчение.

– Никак уходят? – пробормотал себе под нос Олсен Желтоглазый.

– Точно, – ядовито оскалился Кетрам. – Уходят. Поняли засранцы, что мы им не по зубам. Осада отменяется.

– У Драхуба отменный нюх, светоносные, – с совершенно невозмутимым видом негромко заметил Хабаш, словно ему было все равно, биться с дал-роктами или нет. – Скорее всего, он понял, что чужака у нас нет, и не собирается терять время на выяснение подробностей. Думаю, он взял его след. Что ж, боевой сбор можно считать учебным, потренироваться никогда не мешает.

– Ну да. – Пламебородый недовольно глянул на воеводу, задетый его замечанием. – Думаешь, я этого не понимаю? А все-таки жаль. Было бы неплохо его здесь немного задержать, чтобы не сел на хвост Наместнику, а то и кровь ему пустить, как тот чужак…

– Перестань, Кетрам, – в глубоко посаженных глазах кряжистого Олсена вспыхнуло гневное пламя. – Все бы тебе мечом помахать, а что при этом простые воины полягут, для тебя будто значения не имеет. Наместник в безопасности, он уже несколько часов как в пути. Дал-роктам его не догнать. Чужака с сотницей – тем более…

С небывалой радостью в сердце вратник Севрен провожал взглядом грозное воинство дал-роктов. Дыхание войны миновало Сияющий, не отобрав ни единой жизни. Не понадобились ни меч, ни арбалет, ни видавшая виды кольчуга. «Напьюсь, – с непривычной для себя лихостью решил Севрен, обычно придерживающийся более или менее трезвого образа жизни. – Точно напьюсь. На радостях. Такое стоит отметить…»