Моя приятельница Дорис Клайнер была замужем за удивительным и странным актером Юлом Бриннером, странным во всем. Юл долго разыгрывал из себя монгольского принца и носил, как в знаменитой роли сиамского короля в фильме «Король и я», длинные черные волосы, а потом по совету Марлен Дитрих обрился наголо и настолько свыкся с этим обликом, что остался таким на всю жизнь. Бриннер был по крайней мере наполовину русским, имел ту самую загадочную русскую душу, изводил всех своих жен и любовниц, ожидая и от них каких-то душевных устремлений, в 1956 году, получив «Оскара» за «Король и я», сказал свое знаменитое:

— Я надеюсь, вы не ошиблись, вручая его мне, потому что обратно я не отдам.

Дорис вышла замуж за Юла прямо на съемочной площадке вестерна «Великолепная семерка», где Бриннер играл роль главного парня из семи — Криса, принесшую ему пусть не второго «Оскара», но славу и безумную любовь зрителей. Если после игры в «Король и я» никто уже не представлял, что на голове у Юла могут расти волосы, то после «Семерки» — что он может быть еще кем-то, кроме ковбоя. Бриннера воспринимали теперь только так: с бритым черепом, в ковбойском наряде и на лошади.

Сам Юл возненавидел эту роль, потому что играть пусть и симпатичного, но глуповатого ковбоя долго невозможно, а уж многие годы тем более. Однажды они с Френком Синатрой устроили в Лас-Вегасе… похороны куклы, изображающей Криса из «Великолепной семерки»! Похороны были организованы пышно, за катафалком с куклой шла огромная толпа, умолявшая:

— Юл, воскреси его! Оживи его, Юл! Мы любим Криса!

Но Бриннер в одеянии священника гнусавым голосом тянул отходную молитву (по-русски!) и грозил собравшимся кулаком. На площади поставили столы и желающих угощали русской водкой, блинами и еще чем-то. Сам Юл пил водку прямо из горлышка бутылки и танцевал на столе что-то невообразимое, приседая и выбрасывая вперед ноги.

Куклу похоронили, но от необходимости играть подобные роли это Бриннера не избавило. Кстати, с Дорис они довольно быстро разошлись, несчастная женщина сильно страдала, не понимая, чем же не угодила странному русскому мужу. Бриннер женился еще несколько раз, продолжая изумлять всех: на его вилле у Женевского озера жила целая стая… пингвинов!

Но я вспомнила Юла Бриннера не из-за Дорис, пингвинов или танцев вприсядку. Он ненавидел роль Криса, а еще мечтал, чтобы копии фильма с ним в роли Мити Карамазова сгорели все разом. Фильм действительно получился роскошный, как наша «Война и мир», но совершенно пустой, публика не могла понять, что же такое есть в этих русских, что никак не удается постичь остальным.

Я ловила себя на том, что иногда также хотела бы уничтожить пленки с «Войной и миром», не потому, что мы сыграли плохо, а потому, что сыграно безлико. Хотелось, как и Юлу, просто забыть о существовании этого фильма. Желание почти исполнилось, мне редко о нем напоминали. Но «Мою прекрасную леди» никто забывать не собирался, фильм вышел великолепным и достойно собрал целый букет «Оскаров». Если статуэтки не досталось мне, то себя и надо винить.