– И если этот человек граф, а вы утверждаете, что он ваш брат, соответственно…

– Соответственно, я – виконт Лэнгли. – Молодой человек поднялся, отвесив шутливый поклон.

– Хорошо устроились: граф, виконт, хоть и старомодные, но не дешевые одежды. Тем, кто играет слуг, пожалуй, платят меньше.

– Вам виднее, – сказал якобы граф. – Это же ваши слуги.

– Вы бесподобны!

Граф подался вперед в кресле, резко откинулся назад, демонстрируя смятение – талантище, а не актер.

– Окей, допустим, мне нравится этот дом. Вру. Он мне, действительно, нравится. Что, если я захочу остаться и жить здесь?

– Для меня главное, чтобы вы не решили жить в моем доме.

– Не мечтайте! – Мэри горделиво выпрямила спину, как полагается леди, прошла по гостиной несколько раз, прежде чем снова обратиться с вопросом. – А вот возьму и останусь. Но вместе играть веселее. Уточните, где находится мое имение и какой сейчас год?

– Нет, я этого не вынесу! – воскликнула блондинка. – У меня просто сердце разрывается! Господи! Ваша светлость, это бесчеловечно! Я не могу! Не могу этого вынести! Простите меня, леди Элфорд. Я не знала, как вам дорог лорд Блэкберн.

Она порывалась вскочить, куда-то мчаться, но Мэри неопределенно махнула рукой.

– Метания испортят эту трагическую сцену. Граф, когда вы хмуритесь как сейчас, вы мне вовсе не нравитесь, и не удивительно, что я расторгла помолвку.

Блондинка ахнула, всхлипнула, таки не усидела на месте, но встала, чтобы сделать два шага, покачнуться и упасть в объятия подоспевшего графа.

Мэри окинула парочку снисходительным взглядом.

– Судя по моему грязному платью, граф, со мной вы не были так проворны. Виконт, – она улыбнулась молодому человеку, глаза которого за время разыгравшейся сцены увеличились примерно в три раза, – так какой сейчас год и где находится мое имение?

Когда он ответил, Мэри радостно хлопнула в ладоши.

– Всегда мечтала хоть одним глазком побывать в Англии девятнадцатого века!

– В таком случае, добро пожаловать… леди Элфорд!

Сидя в огромной чугунной ванной, Мэри намыливала голову душистым мылом и ждала, что вот сейчас кто-нибудь появится из-за ширмы и крикнет: «Снято! Стоп, камеры!». Надо отдать должное постановщикам: все правдоподобно, даже к мелочам не придраться. Граф высокомерен как граф, слуги выслуживались и смотрели на нее как на королеву, мебель, одежда, и даже запахи были настоящими, с налетом изысканности и старины.

Живой музей с гениальными актерами? Допустим. Но за окном тоже не простиралась цивилизация. Подъездная аллея, ожидающая карета, стучащие копытами лошади, снующие время от времени лакеи в ливреях, брань конюха на дворовых мальчишек, газовые фонари у крыльца, свечи в серебряных канделябрах в комнате, поглощающее чувство безмерного покоя и… Она, действительно, ощущала себя дома!

Мэри смыла пену с волос, завернулась в огромное белоснежное полотенце, вышла из ванной. Единственно, что противоречило тому, что она леди Элфорд – маленькая кровать, которая бы подошла солдату, а не хозяйке этого дома. Она вспомнила, какой огромной была кровать у Пола, вполне вместительной у нее на съемной квартире, но выбирать не приходилось.