С невероятным усилием я на некоторое время воздержалась от вопросов. Мы по-прежнему оставались беглецами, и, без сомнения, нас по-прежнему преследовали. У Сидни была новенькая, с иголочки, машина марки «Хонда CRV» с луизианскими номерами и прокатным стикером.

— Какого черта? — спросила я. — Что, наш дерзкий побег спонсирует фирма «Хонда»? — Ответа не последовало, и я задала следующий, напрашивающийся сам собой вопрос: — Мы едем в Новый Орлеан?

Это было новое место работы Сидни. В данный момент осмотр достопримечательностей интересовал меня меньше всего, но, даже убегая, можно наткнуться на что-то хорошее.

— Нет, — ответила она, задним ходом выезжая с места парковки. — Мы едем в Западную Виргинию.

Я оглянулась на Дмитрия, сидящего сзади, в надежде, что он опровергнет ее слова; он этого не сделал.

— Надо полагать, говоря «Западная Виргиния», ты на самом деле имеешь в виду Гавайи, — сказала я. — Или еще что-нибудь столь же волнующее.

— Честно говоря, по-моему, тебе сейчас лучше избегать волнений, — заметила Сидни. Автомобильный навигатор направил ее к следующему повороту, а оттуда снова на шоссе 81. Она слегка нахмурилась. — И Западная Виргиния — это совсем неплохо.

Насколько я помнила, она была родом из Юты и, скорее всего, мало где бывала кроме родного штата. Уже давно смирившись с тем, что в этом заговоре побега мое слово ничего не значит, я перешла к следующей серии вопросов.

— Почему ты нам помогаешь?

Она состроила гримасу.

— А как ты думаешь?

— Эйб.

Она вздохнула.

— Я начинаю задаваться вопросом, стоит ли этого Новый Орлеан.

Совсем недавно я узнала, что, пользуясь своим непостижимым, практически неограниченным влиянием, именно Эйб помог ей покинуть Россию. Как он это сделал, понятия не имею. А известно мне вот что: в результате она оказалась в неоплатном долгу перед ним, и он использовал это обстоятельство, прося ее о разных услугах. Иногда я спрашивала себя — что, если эта сделка включала в себя нечто большее, чем перевод из России, может, он сделал для нее что-то еще, о чем они мне не рассказывали? Как бы то ни было, я снова начала ругать ее за то, что этого следовало ожидать, раз она заключила сделку с дьяволом. Правда, я быстро прикусила язык. Поскольку за нами гналась уйма стражей, не слишком умно было дразнить того, кто нам помогает. Я переключилась на другую тему.

— Ладно. Ну и почему мы едем в Западную Виргинию?

Сидни открыла рот, собираясь ответить, но Дмитрий опередил ее:

— Еще не пора.

Я обернулась и вперила в него яростный взгляд.

— Я по горло сыта всем этим! Мы в бегах уже шесть часов, а я по-прежнему не знаю никаких деталей. Ясное дело, наша задача — оторваться от стражей, но неужели мы всерьез собираемся в Западную Виргинию? И там превратим какую-то хижину в свой оперативный штаб? Вероятно, на том склоне горы, где нет водопровода?

Сидни испустила свой фирменный раздраженный вздох.

— Что ты знаешь о Западной Виргинии?

Мне ужасно не нравилось, что они с Дмитрием объединились в своем желании держать меня в неведении. Что касается Сидни, ее замкнутость могла быть вызвана тысячей причин. Может, таков приказ Эйба. Или у нее просто нет желания разговаривать со мной. Большинство алхимиков рассматривают дампиров и вампиров как порождение тьмы и поэтому обычно не слишком дружелюбны с нами. Время, проведенное со мной в Сибири, немного изменило эту ее точку зрения. Так я надеялась. Иногда возникало ощущение, что она просто не слишком общительна.