– Добрый вечер, – пискнула она. Присела рядом с Яковом, достала из складок платья деревянную ложку и потянулась ею к котелку. Глянула на меня – глаза лукавые, носик вздернутый. Собственно, они были чем-то похожи друг на друга – Яков и Стеша.

– Жена она Яшкина, – сказал Стоц, поймав мой вопросительный взгляд, и хихикнул. Противно так хихикнул, ехидно. – Лешаки!

– Что ты, в самом деле, – сказал я, укоризненно глянув на коллегу. – Обыкновенные люди, только маленькие.

– Правильно говоришь. – Яков поворошил уголья в костре – пальцами! – и стало светлее. – А ты в леших веришь? – спросил, вытирая пальцы о подол рубахи.

– Извините, но… Я, конечно, верю, как греки в кентавра. Особая, так сказать, вера. И…

Стоц хохотнул и, вскочив, метнулся в кусты.

– Хочешь красоту увидеть? – Яков заговорщицки прищурился и повернулся к Стеше.

– Яш… Может, не надо?.. – жалобно протянула девчушка. – Стыдобушка-то какая…

– Пусть глянет. – Яков зацепил пятерней материю и задрал подол платья Стеши. – А?! Если ты, конечно, хоть чуток смыслишь в красоте.

Признаюсь, ожидал увидеть очаровательную махонькую ножку, а увидел птичью лапу, вторую Стеша поджала под себя.

– Красиво, верно? – Яков прятал в бороде усмешку.

– Как-то необычно, – растерялся я, уловил во взгляде Стеши искорки смеха.

– Скажешь, кикимора? Так у вас называют таких красавиц? А Стеша в нашенских местах – первейшая красавица! У кого еще есть такие лапки?.. А глаза!..

– Глаза у Стеши – прелесть! – согласился я.

– И лапки! – капризно воскликнул Яков.

– И они, – подтвердил я и услышал раскатистый смех Стоца.

– Называй нас лесными людьми – у нас есть головы на плечах, которые иногда горюют, иногда радуются. И кровь у нас красная, и детей мы любим. Что с того, что от тебя отличаемся? – крикнул Яков, повернувшись к кустам, в которых прятался Стоц. – А хочешь речную женщину посмотреть? – спросил у меня, обняв Стешу.

– Русалку? – Я не удивился. Перед моим мысленным взором все еще стояла птичья лапка «первейшей красавицы» здешних мест.

– Как-нибудь познакомлю, – сказал Яков, поднимаясь. – Они рослые, как вы, и красавицы. Сволокут в воду, если рот раскроешь.

Лесные люди скрылись в кустах. Стоц, ехидно хихикая, подошел к костру, снял с огня котелок и кинул его вслед лесным людям:

– Посудину свою заберите!.. Мираж, фантомы… Какие могут быть куриные лапки!

– Но я собственными глазами…

– Видел, как я котелок швырнул? Мои руки должны ухватить воздух. Нет материи в тутошнем мире, кроме тебя и меня.

– Действительно. – Я на миг задумался, припоминая совсем недавнее проникновение сквозь металл.

– Опять Черный ангел тешится! Вот бы ему Яшкиным котелком по башке! Неужели нельзя придумать, как наказать Черного?

– А ты русалку видел? – спросил я, чтоб отвлечь приятеля от темы, приводящей его в раздраженное состояние.

– Обыкновенные они, стервы, правда без рыбьих хвостов.

– По-русски говорят? Как Яков со Стешей?

– Вот именно!.. Откуда они язык-то знают?

Я заговорил о телепатии, но Стоц отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи, и сказал, что в чертовщину верить не собирается. Мне пришлось возразить, напомнив о пути, приведшем нас в этот мир, но он рассмеялся: