— О боже, конечно. Полвила эта идея позабавила, помнится, он шутил по этому поводу. Сказал, что в парламенте Полдарк будет скорее выполнять функции не рычага, а столба! — Оззи расхохотался, но никто его не поддержал.

— Он пока еще не в парламенте, — проговорил Джордж, — и вряд ли он продвинется в реализации своих амбиций.

За ужином об этом предмете больше не упоминалось. Да и остальные разговоры затухли.

Кэрри Уорлегган почесал голову под круглой шапочкой и опустил перо.

— Это совершенно возмутительно. Погоди, еще твой отец узнает!

— Об отце не беспокойся, в свое время он узнает.

Кэрри поднялся, сверкая глазами, и принялся теребить нижнюю губу. Годы обошлись с ним не так милостиво, как с другими членами семьи. Хроническое несварение и подагра лишили его остатков плоти, и одежда болталась на нем как на скелете. Однако он почти все время проводил в конторе, зачастую заказывая прямо сюда те крохи, которые мог съесть, предпочитая не отлучаться от дел. Он держал руку на пульсе дел Уорлегганов, принимая в них гораздо большее участие, нежели его брат и племянник. Именно Кэрри заведовал деталями всех операций, будь то доставка чугуна из литейных в Уэльсе или назначение счетовода из конторы на должность секретаря новой компании.

Его нельзя было назвать бесчестным, однако именно он стоял за наименее привлекательной стороной дел Уорлегганов. Это он нагнетал давление в феврале, почти приведя банк Паско к краху. Джордж знал об этом и молча одобрял эти шаги, но теперь сурово порицал Кэрри, потому что: а) дело не выгорело, и б) это обострило отношения между их банком и банком «Бассет, Роджерс и Ко». Временами Кэрри чересчур мудрствовал и плел слишком замысловатые схемы, а Джордж, хоть и был раньше приверженцем дядиных методов, теперь склонялся к моральным принципам своего отца.

Конечно, у Кэрри были собственные принципы, которые он сейчас и оглашал. Далеко не каждый посчитал бы их ниже своего достоинства.

— Чудовищно! Такой человек как Фалмут, унаследовавший звание пэра и огромное поместье, помимо всего прочего, и спелся с этим никчемным шарлатаном с тюремным прошлым и...

— Никакой тюрьмы не было, дядя. Помнишь, его оправдали.

Джорджу всегда становилось легче при виде того, как бушует дядя.

— Оправдали вопреки всем канонам правосудия! Даже и без тюрьмы, достаточно его беззаконных авантюр по всему графству. Покинуть Англию мальчишкой из-за этих проделок и стычек с таможенниками, а затем вернуться, вломиться в тюрьму и выкрасть заключенного! Он замешан в смерти нашего кузена, в разграблении корабля, контрабанде, в восстании шахтеров! А теперь вдруг стал кумиром всего графства из-за столь же сомнительной эскапады против французов! И такой вот человек достоин представлять наш округ в парламенте, по мнению высокорожденного виконта! Да это... это...

— Виконт, — ответил Джордж, — растерял моральные принципы в борьбе за утраченное место, которое считает своим. Он думает, что популярность Росса перевесит. Мы должны сделать так, чтобы этого не произошло.

Кэрри завернулся во фрак, словно ему было зябко. Фрак, сшитый лет сорок назад, стал уже настолько велик своему хозяину, что в него можно было заматываться.