Он повязал галстук, надел пиджак, вышел во двор внутренней зоны. Взглянул на казарму – там тоже завтракали. За главным конструктором вышли начальник лагеря и офицеры-артиллеристы.

– Сегодня должен быть теплый день, – проговорил гауптман.

Лейтенант согласился с ним:

– Да, но надолго ли? Скоро пойдут дожди.

– Ты боишься размокнуть, Леон?

Ципнер ответил:

– Я, гауптман, никого и ничего не боюсь.

– Это мы посмотрим, когда новое орудие окажется на фронте.

– Да где угодно.

Айзенберг прошел к калитке, которую с северной стороны не было видно. И тут же подъехал «Опель». Айзенберг взглянул на часы – ровно 8.00. Он молча сел на заднее сиденье.

Начальник цеха поприветствовал его:

– Доброе утро, господин Айзенберг.

– Доброе, герр Бремеринг.

Оберштурмбаннфюрер развернул автомобиль и повел его обратно. Артиллеристы и начальник полигона проводили «Опель» взглядами.

Ципнер проговорил:

– До чего же высокомерный тип, и кому пришло в голову поселить его на полигоне? Будто в Хенсдорфе нет приличного жилья. Из-за него инженеры теперь теснятся в отдельном помещении завода.

Гауптштурмфюрер Шрайдер поморщился:

– Какое нам дело, господа, до этих штатских ученых? От них только одни проблемы. Совершенно не приспособленные к жизни люди. Поэтому их и содержат как рабов, имитируя свободу. На самом деле они даже к семьям выехать не могут. А то, что у них в голове, по сути, – их приговор. Закончится один проект, не понадобятся они в другом, и их пристрелят. Потому что – секретность. Да ну их к черту. Пойду, обойду посты.

Ципнер взглянул на командира батареи орудий типа «Алиса» гауптмана Куно Фалька:

– А чем нам сегодня заняться? Может, уговорим начальника полигона, чтобы разрешил хотя бы за «колючку» выйти?

– Это не в его компетенции. В городке может быть штандартенфюрер Гартнер, вот с ним можно было бы договориться.

– Позвоните ему из канцелярии роты.

– Куда, Леон?

– Ну, если он городе, то наверняка шеф гестапо Динер знает об этом, он и свяжет вас с Гартнером. Съездим в городок, немного развлечемся. Думаю, Гартнер разрешит.

– Позже попробую позвонить, а пока строй расчет, проведи утренний осмотр. Сегодня солдаты с подъема были предоставлены сами себе.

– Им здесь даже кросс не устроишь.

– Устрой стометровку. В общем, занимайся расчетом.

– Но вы, гауптман, обещали позвонить…

– Обещал – позвоню, узнаю, что и как в городе.

Оберштурмбаннфюрер СС Йохан Бремеринг и главный конструктор Мартин Айзенберг ехали молча. Айзенберг прижимал к груди свой бесценный портфель. Бремеринг держал оптимальную скорость. Ничто не предвещало опасности.

Услышав шум двигателя идущего от полигона автомобиля, Шелестов приказал:

– К бою. Работаю я и Сосновский, остальные – на прикрытии. Если Айзенбергу удастся выскочить из машины, не стрелять, догнать, взять невредимым.

Коган кивнул:

– Сделаем, хотя куда он выскочит?

Шелестов прошел к машине Сосновского. Сел на заднее сиденье, опустил стекло.

– Давай, Миша, к дороге, но не выходи из леса. Встанешь на шоссе, когда увидишь «Опель», но смотри не опоздай, а то врежется нам Бремеринг в бочину.

– Спокойно, командир. Не в первый раз. У него скорость около шестидесяти – двадцать пять метров примерно при экстренном торможении.