Бронзовый моргнул, словно в первый момент не понял, о чем это я тут толкую. Потом нахмурился, немного отступил, осмотрел меня с ног до головы, будто беглый взгляд мог дать ему информацию о степени моей усталости или честности в этом вопросе.

— Ты все еще слишком человек, — пробормотал он, непонятно то ли с озабоченностью, то ли с раздражением. — Идем, я не могу отменить все единолично.

Поднимались мы еще очень долго и в итоге очутились на огромной плоской площадке, бывшей еще и крышей цитадели. Хотелось бы сказать, что вид отсюда открывался замечательный, да только во все стороны простиралась все та же ониксовая пустыня, а я на нее уже до тошноты за эти два дня насмотрелась. Оставалось лишь небо, но что толку в него пялиться. Если у тебя нет крыльев, созерцание свободного пространства радости не принесет. И да, похоже, вся эта беготня и правда всерьез меня вымотала, раз все вокруг кажется мрачным и раздражающим.

— Что-то вы долго шли, — заметила Илэш, сидевшая на парапете, свесив ноги наружу.

Мак-Грегор комфортно расположился: примостил зад прямо на пол, привалившись к каменной кладке и вытянув перед собой свои длинные ноги. Интересно, как они сюда попали раньше нас? Красная что, просто притащила его наверх воспользовавшись крыльями? Он же хоть и жилистый, как борзая в хорошей форме, но тяжелый, зараза, словно целый лось. Как его тушка сверху ощущалась, я прекрасно помню. Будто он был кожаным мешком с дробью. Любопытно, достаточно ли у ликторов подъемной силы, чтобы таскать груз больше своего веса?

— Илэш, я предлагаю отменить взыскание в виде спарринга на данный момент, — сухо сразу же с порога оттарабанил ликтор.

Красная стремительно обернулась, озадаченно нахмурившись.

— Плеть? — недовольно спросила она.

— Нет, не изменение формы взыскания. Отсрочка или временная амнистия. Но в случае рецидива — удвоение всех наказаний. — Если бы Крорр и захотел сделать еще более непроницаемое лицо, то у него бы, наверное, в принципе не вышло. Хотя как знать. Нет пределов совершенству.

Илэш подняла одну свою идеальную черную бровь, выглядя теперь больше заинтересованной, нежели недовольной.

— Причина? — прищурилась она, словно желала что-то высмотреть сквозь покер-фейс моего командира.

— На два слова, — мотнул он головой и стал отходить к дальнему концу площадки.

Глянув на меня уже с откровенным любопытством и даже, как почудилось, с озорством, она спрыгнула с парапета и пошла за ним.

— Ну и каким образом ты умудрилась заработать поблажку у своего командира, вылитого из стали? А нет, пардон, из бронзы, — ехидный тихий голос Мак-Грегора раздался прямо за моей спиной, хотя секунду назад он восседал, развалившись, на полу.

— Уверена, у тебя есть собственные предположения, как девушки вроде меня добиваются поблажек, — огрызнулась я, не оборачиваясь. — Вот ими и воспользуйся.

— «Девушки вроде тебя»? — хмыкнул он, заставив подпрыгнуть выбившуюся из косы прядь моих волос, и захотелось поежиться от ощущения его дыхания на коже. — Таких, как ты, больше нет. Все мы в единственном экземпляре на свет являемся, но далеко не каждый это может понять. Я вот понимаю, какая ты особенная.