— Хочешь этого мягкого сыра, детка? — спросил он, с необычайно занятым видом начав нарезать пористое бледно-кремовое великолепие, какого мне не случалось видеть в бытность жизни в городе.

— Хочу продолжение истории про Краеугольный камень и пояснений, зачем он лично тебе и твоим… подельникам? Соратникам? Сообщникам?

— Всего-то? — деланно изобразил виверн облегчение. — А то ты так смотришь, что я уже думал — потребуешь покаяния во всех грехах и точный список моих прошлых любовниц.

— Интересно, зачем бы мне это?

— Ну как это зачем? Теперь, когда ты точно знаешь, что за сокровище тебе свалилось в руки, логично хотеть замочить каждого, кто его смел касаться прежде. — При всем его привычном паясничанье чудилось что-то за его словами, по-настоящему угрожающее, как если бы сквозь бесшабашную усмешку на миллисекунду проступил яростный оскал, и, естественно, было это совсем не про мои эмоции.

— Не прокатит, Киан, — покачала я головой, оставаясь невозмутимой. — Мы не свернем сейчас снова на эту кривую тропинку взаимных подколок и дразнилок, которая закончится неизбежно либо в постели, либо моей попыткой вцепиться тебе в глотку.

— Я готов позволить тебе вцепиться в любую часть моего тела, главное, чтобы держалась покрепче и не отпускала ни за что. — Я закатила глаза, закидывая в рот кусочек просто божественного сыра и почти смиряясь с тем, что следующей порции полезной инфы дождусь, видимо, лет через сто или никогда, но Мак-Грегор сразу же сменил тон: — Но, как бы тебе ни хотелось снова меня облапать, стоит поговорить о серьезных вещах. Кстати, ты впервые назвала меня по имени, а не очередным креативным прозвищем.

— Прости, это чисто случайно с языка сорвалось, — поддержала я его дурацкую игру и приложила руку к сердцу. Напрасно, так как засранец тут же впился в мою грудь таким бесстыжим взглядом, что показалось — я опять голая. — Итак, камень, планы, ликторы.

Мак-Грегор нахмурился, приподнял левую бровь, словно вопрошал о чем-то самого себя, почесал ее и наконец кивнул.

— На все три твоих запроса только один ответ, Летти: камень следует найти и пресечь любую попытку его как-то использовать этими крылатыми мутантами.

— Почему? Я так понимаю, ликторы владеют им уже столько времени, но до сих пор ничего дурного никому не сделали… э-э-эм, в глобальном плане. Наоборот, пытаются защищать людей, как могут, и сохраняют хоть как-то часть нашего мира в том виде, каким он был до катастрофы. Не могу сказать, что при ближайшем рассмотрении они показались мне милыми парнями, особенно этот их Белый омерзень, но стоит признать, что идет война за выживание, и тут не до нежностей и тактичности.

— Нет, ну охренеть, — вскочил, как ужаленный в задницу, Мак-Грегор. — Значит, мне ты свое пребывание в клетке готова была ставить в вину до бесконечности, а того, кто, собственно, тебя туда и запер, и его прихвостней чуть ли не оправдываешь?

— Нисколько не оправдываю, — спокойно пожала плечами, на самом деле с огромным любопытством наблюдая за психанувшим Кианом. Все же его истинные чувства — зрелище новое. — Я говорю только, что их действия по противостоянию внешней угрозе любой ценой мне в некоторой степени понятны, пусть это и не умаляет ни капельки моего желания намотать при случае на локоть кишки Верховной гниды. И еще о том, что раз за то время, что камень у ликторов, не стало хуже, то по мне — пусть бы так и оставалось. Не трожь магического дерьма — не отхреначит руки с головой и половиной известной Вселенной.