Мой слух засек то, что не под силу пока было расслышать ни единому живому существу, не являвшемуся особью моего вида — тяжелое низкое хлопанье еще очень далеких крыльев, возвещающее о приближении другого виверна, а значит, о необходимости прекратить сеанс моих воспоминаний-размышлений-самоанализа, покинуть и тело Летти, и ложе и вернуться в реальность во всех смыслах. Лежа с ней вот так, кожа к еще разгоряченной коже, взаимно пропитавшись потом, скользкой ароматной влагой, безбашенным сексом, было совсем не трудно забыть о том, что я практически потерпел полнейшее фиаско, а мои друзья и единомышленники захотят знать, почему и кто в этом виноват.

Рептилии любят теплые уютные местечки, и мой нижний ящер был страшно недоволен необходимостью оказаться вне тела Войт, мокрым и совсем не насытившимся, но я, ухмыльнувшись, мысленно пообещал ему продолжение веселья. Летти, конечно, на редкость взрывоопасная и непредсказуемая, но также и сластолюбивая, страстная и имеет одну восхитительную особенность — брать что хочет без всякого жеманства или отщипывания крох, а хочет она теперь меня и больше с этим не борется, я же со своей стороны собираюсь проследить, чтобы так и оставалось, пофиг какими средствами. Она, я, дикий секс — эта комбинация мне нравилась необычайно, что еще нужно-то? Но кроме чисто физического дискомфорта от потери тепла ее кожи было что-то еще, отчего мои плечи зябко передернулись. Выскользнуть из постели, умудрившись переложить Летти на нагретый мною мех, не разбудив, оказалось нетрудно, но вот просто взять и отойти, перестав пялиться на изгиб ее спины, лицо, почти скрытое разметавшимися волосами, изящную и при этом очень крепкую кисть руки, что недавно ласкала меня, властно сжимала, направляла, подтягивала ближе… С этим возникла какая-то странная проблема. Стоило отвернуться и пойти прочь, как внутри появилась непонятная болтанка, будто я был сосудом, наполненным жидкостью, которую кто-то стал перемешивать тем интенсивнее, чем большее количество шагов нас разделяло. Медленный поначалу, воображаемый водоворот набирал мощь и глубину, создавая тянущее почти тошнотворное давление, мешающее думать о действительно важных сейчас вещах. Названия этому чертовому ощущению у меня не было, но оно казалось смутно знакомым сразу не на одном уровне. Как если бы мне случалось испытать подобное и неоднократно.

Выйдя из охотничьего древесного схрона, теперь мною экспроприированного под временное пристанище для нас с Войт, я тряхнул головой, отмахиваясь от неприятного чувства, и, быстро обратившись, полетел навстречу Хардагунду. Но прежде чем встретиться с ним, с размаху нырнул в реку. Переворот не сможет полностью скрыть запах секса, которым пропитался весь, а пока как-то афишировать перед другом и наставником отношения с Войт я не намеревался. Естественно, он уже вполне может быть в курсе, что я вернулся в Свободные земли не один: вряд ли Тамара станет держать язык за зубами, и никого мои похождения, вообще-то, не касались, но все же вмешательства, даже в виде упоминания того, что происходит между мной и ею, не желал.