Парикмахер, повернувшись к нему спиной, наводил порядок на столике.

– «Два года обещаний, – процитировал он по памяти. – И все то же чрезвычайное положение, та же цензура, те же чиновники».

Увидев в зеркале, что судья Аркадио все прочитал, он сказал ему:

– Передайте другому.

Судья Аркадио спрятал листовку в карман.

– А ты смелый человек!

– Если бы я хоть раз в ком-нибудь ошибся, – сказал парикмахер, – меня бы уже давным-давно продырявили. – А потом, став совсем серьезным, добавил: – Смотрите, судья, никому ни слова!

Выйдя из парикмахерской, судья Аркадио почувствовал, что во рту у него совсем пересохло. Он попросил в бильярдной две двойные порции крепкого и, выпив их одну за другой, понял, что времени впереди у него еще много. Как-то в страстную субботу, еще в университете, он, чтобы воспитать в себе силу воли, прибегнул к крайнему средству лечения дурной болезни: совершенно трезвый, зашел в уборную какого-то бара, посыпал себе порохом шанкр и поджег.

Когда он попросил четвертую двойную порцию, дон Роке налил ему меньше.

– Если вы будете продвигаться такими темпами, – улыбнулся хозяин заведения, – вас, как тореадора, придется выносить на плечах.

Судья Аркадио тоже улыбнулся, но одними губами – глаза его оставались потухшими. Через полчаса он пошел в уборную, помочился и, перед тем как выйти, скомкал листовку и бросил ее в очко.

Вернувшись к стойке, он увидел рядом со своим стаканом бутылку, на которой чернилами был отмечен уровень жидкости.

– Это я сделал специально для вас, – сказал дон Роке, лениво обмахиваясь веером.

Они были одни в заведении. Судья Аркадио налил себе полстакана и принялся медленно пить.

– Знаете что? – сказал он.

Не поняв, слышит его дон Роке или нет, судья Аркадио продолжал:

– Еще такая каша заварится – не расхлебаешь.

Дон Сабас взвешивал на кухонных весах свой маленький, как у птахи, обед, когда жена сказала, что снова пришел сеньор Кармайкл.

– Скажи, что я сплю, – шепнул он ей на ухо.

И правда, уже десятью минутами позже он спал. Когда он проснулся, воздух был горячим и жара парализовала весь дом. Шел уже первый час.

– Что тебе снилось? – спросила у него жена.

– Ничего.

Она не будила его, дожидаясь, чтобы проснулся сам. Через минуту она вскипятила шприц, и дон Сабас сделал себе в бедро укол инсулина.

– Уже года три, как тебе ничего не снится, – сказала жена с запоздалым разочарованием.

– Кретинка! – крикнул он. – Чего ты от меня хочешь? Нельзя видеть сны по заказу!

Был случай, несколько лет назад, дон Сабас, задремав ненадолго после обеда, увидел дуб, на котором вместо цветов росли бритвы. Правильно истолковав этот сон, жена выиграла по лотерее.

– Не увидел сегодня, увидишь завтра, – примирительно сказала она.

– Ни сегодня, ни завтра! – раздраженно ответил дон Сабас. – Не воображай, что я буду видеть сны специально для твоей блажи.

Он опять прилег на постель, пока жена наводила порядок в комнате. Все режущие и колющие предметы были уже давно отсюда изгнаны. Через полчаса дон Сабас медленно поднялся, изо всех сил стараясь не давать воли гневу, и стал одеваться.