— Но.., они такие страшные и выглядят так грозно, — продолжала герцогиня. — И потом, от них идет чудовищный запах.
— Пустяки, к нему быстро привыкаешь. Ведь это всего-навсего медвежий или тюлений жир — они смазывают им тело, чтобы защитить себя от холода зимой и от москитов летом. Думаю, именно Пиксарета вы сегодня утром в полусне приняли за привидение?
— Да… Наверное… Но неужели он осмелился бы проникнуть в ваши комнаты, не объявив о себе?
— С ними все возможно. Дикари столь бесцеремонны и кичливы, что ничего не понимают в правилах обхождения, принятых между белыми. Но зато сейчас я должна покинуть вас, чтобы заняться ими, иначе они будут оскорблены. Ужасно оскорблены.
— Конечно, дорогая. Я понимаю, что надо щадить чувства туземцев — сколько молитв мы читаем во спасение их душ в наших монастырях. И все-таки они очень страшные. Как можете вы быть так веселы с ними и терпеть, чтобы они к вам прикасались!
Анжелику забавляли страхи герцогини.
— Они очень любят посмеяться, — улыбнулась она. — Надо уважать их и смеяться вместе с ними. Большего они и не требуют.
Глава 10
Пиксарет взял предложенный ему виргинский табак, но отказался от пива и с еще большим негодованием — от водки.
— Демон пьянства — наихудший из всех; он отнимает у нас жизнь и рассудок; он порождает убийства.
— Ты говоришь как Мопунтоок, вождь металаков, в Верхнем Кеннебеке. Он открыл мне воду источников.
— Вода источников передает нам силу наших предков, погребенных в земле, где она течет.
Анжелика послала за самой свежей водой, какую только можно было найти.
И вдруг Пиксаретом, казалось, овладела задумчивость.
В том ли было дело, что поселение Голдсборо внушало робость великому вождю абенаков, союзнику французов и их духовных наставников, иезуитов? Или же, несмотря на свою независимость, вождь чувствовал за собой вину — ведь он пробрался в почти английское поселение, чтобы получить там выкуп за пленницу, которую он даже не сможет обратить в католическую веру, поскольку она уже была католичкой?
Анжелика, желая угодить индейцу, заверила его, что он и его воины найдут здесь самое лучшее железо для своих томагавков, и что если великий вождь желает иметь жемчужины, у господина де Пейрака они есть в запасе — голубые и зеленые, привезенные ему из Персии. И на переговорах он предложит такому важному военачальнику не обычные раковины, подбираемые на берегу, а привезенные из Индийского океана. Хотя и очень редкие в Америке, они подчас заменяли здесь деньги с тех пор, как их сюда завезли каравеллы Индийской компании, и считались настоящим сокровищем. Даже за Великими озерами люди рассказывали друг другу об уборах вождей племени сиу — никогда не видавшие белого человека, они тем не менее горделиво навешивали на себя по несколько рядов таких раковин, выловленных в морях, о существовании которых сами вожди даже не подозревали. Жером и Мишель слушали с огромным интересом. Глаза их блестели от разыгравшихся аппетитов, но Пиксарет внезапно резко прервал разговор, заявив, что не пристало пленнице самой обсуждать свой выкуп, и что он предпочитает вести переговоры с тем, кого зовут Тикондерога — Человек-Гром.