Дверь открывается и теперь я уже не только слышу, но и вижу Давида.

– Так-так, подготовилась, – ухмыляется он, глядя на статуэтку в моих руках. – Ты хоть знаешь, сколько она стоит?

– Не трогай меня и все твои вещи останутся целы, – пытаюсь встать, но ноги затекли.

Давид подхватывает меня за предплечье и помогает.

– Выходи, Снежная королева.

Доводит меня до кровати и помогает сесть. Сам отходит к стене.

– Значит так, – говорит твердым голосом. – Я вчера выпил. Поэтому это вот все и случилось. Так бы нафиг ты мне сдалась. Такая проблемная. Можешь не переживать. Больше не полезу. Но учти.

Замолкает и впивается в меня колючим взглядом. Я едва сдерживаю себя, чтобы не вздрогнуть и не показать ему, что боюсь.

– Еще раз сделаешь это, – и он кладет руку на ремень, – сниму штаны и выпорю.

– Чего?! – вырывается у меня.

– Да, – спокойно отвечает он. – Выпорю. Вот этим вот ремнем, – трясет бляшку ремня на брюках. – Воспитывать тебя буду, Василиса. Сделаю из тебя за год образцовую жену. Следующий муж твой спасибо мне скажет.

Ухмыляется.

Придурок. Ненавижу.

Но молчу и отворачиваюсь к стене.

– Вижу, что мы поняли друг друга, – произносит он. Смотрит на часы. – Так, у меня вечером рейс. А мне еще вещи собрать. Одни проблемы от тебя.

– Ты уезжаешь? – интересуюсь я.

– Улетаю, малышка, улетаю, – мило улыбается он. – В свадебное путешествие. Прости, увы, без тебя. Ты же не даешь.

Сжимаю от злости губы.

– Ну, согласись, – ему, похоже, нравится такая моя реакция, – что это за медовый месяц без постели? Ерунда какая-то.

– А без жены? Нормально? – конечно, мне не хочется никуда с ним лететь, но и смолчать я не могу. – Хотя, я слышала, что мужчины вполне могут и сами справиться.

Демонстративно сжимаю пальцы в кулак.

– Стерва, – рычит Давид и вижу, как желваки ходят по скулам. – Ты не с теми мужиками общалась, – говорит уже с натяжной улыбкой. – Я этим даже в пятнадцать лет не занимался. И потом, не пропадать же путевке? Ведь она на двоих была оформлена. Вот двое и полетят.

Он ухмыляется и выходит.

Ну и придурок! Господи, дай мне терпения еще триста шестьдесят четыре дня!

Кстати, надо завести календарь и зачеркивать там дни. Говорят, это помогает ждать.

Весь оставшийся день Давид не показывается. Мне в комнату приносят завтрак и обед.

И только вечером я слышу какой-то шум и голоса в доме. Решаю выйти посмотреть, что там происходит.

В холле стоит какая-то девица. С очень выпуклыми формами. А грудь так вообще того и гляди выскочит из той тряпочки, которую она кое-как натянула на себя.

Губы, явно перекачанные, надуты. В руках она держит ручку от чемодана на колесиках, стоящего рядом с ней.

На ее лице легко читаю недовольство.

– Ну, Давид, долго еще? – а голос-то какой писклявый. Аж противно.

– Сейчас, Марго, один звонок. Сядь пока где-нибудь, – голос Давида доносится откуда-то из глубины комнат.

И тут эта перекачанная блондинка поднимает взгляд и замечает меня на лестнице.

Глаза ее становятся круглыми. Без пластики. Рот приоткрывается. Вернее, она пытается его приоткрыть, но получается не очень.