Машина притормозила у церкви, и водитель улыбнулся. Я заметил, что на нем была темная сутана.

– Американцы? – спросил он. – Рано на службу?

– Да! – пискнул Касс.

Открылись задние двери мини-вэна, и наружу выбрались двое мужчин, оба в длинных сутанах. Для одной маленькой церкви священников было многовато.

Не говоря уже о том, что священники обычно не носят с собой огнестрельное оружие.

– Джек… – прошептала Эли, беря меня за руку.

Мои глаза были прикованы к человеку, открывшему пассажирскую дверь. Он вышел из машины и, улыбаясь и приветственно раскинув руки, пошел нам навстречу.

Касс и Эли оцепенели.

– Доброе утро, – поздоровался брат Димитриос. – Я верил, что когда-нибудь увижу вас снова.

Рюкзак.

Он все еще был у меня. Мы и не подумали его спрятать.

Отлично. Наш план состоял в том, чтобы Масса схватили нас, а не чтобы они получили главный приз!

Касс и Эли оба смотрели на рюкзак. Было слишком поздно что-либо предпринимать.

– Что вы сделали с моим отцом? – спросил я. – Как у вас оказался его телефон?

– Джек, о чем ты? – засмеялся Димитриос. – Твой отец все еще в своем самолете. Чтобы найти вас, нам совсем не нужно было красть его телефон.

Он шагнул ко мне, так и не опустив руки, точно хотел обнять меня. Но я слишком хорошо знал, чего стоит дружелюбие Димитриоса. Оно было насквозь фальшивое, как пластмассовая тыква на Хэллоуин. Я отшатнулся.

– Ну же, не надо бояться. Вы должны прыгать от радости.

Один из головорезов Димитриоса открыл пошире задние двери.

– Так что… мы как бы едем с вами? – пискнул Касс.

– Будет не очень удобно, – признал Димитриос. – Но мы поедем не спеша.

– И, ну, что вы собираетесь с нами делать? – вырвалось у Касса.

Димитриос фыркнул.

– Праздновать, разумеется. Потому что у нас есть для вас чудесная новость – появился новый шанс для вашего спасения!

Касс и Эли бросили на меня настороженные взгляды. Никто из нас и не подумал сдвинуться с места.

– Дети мои, давайте будем откровенны друг с другом, – сказал Димитриос. – Масса, насколько вам известно, радеет за искренность. У вас с собой два локули. И, если я правильно понимаю, у вас же оставшиеся осколки локулуса исцеления.

У меня перехватило дыхание.

– Откуда вы знаете?

– Потому что, мой дорогой мальчик, мы не смогли обнаружить их в Нью-Йорке, – пояснил Димитриос. – А так мы нашли их все. Подумайте сами – с вашими и нашими осколками мы, возможно, сможем возобновить поиски локули! Их будет уже три! Оглянитесь вокруг. Видите хоть кого-нибудь из Института Караи, спешащего вам на помощь? Нет! Но, вуаля – мы здесь!

– Ну и кто любит тебя по-настоящему, крошка? – буркнул один из помощников Димитриоса, указывая на мини-вэн.

Три. Он ни словом не упомянул о локулусе Зевса.

– Так… как вы узнали, что мы здесь?

– Мы много лет налаживали сеть контактов, – ответил Димитриос. – Наш человек работает в здешних местах таксистом. Вы изрядно его повеселили.

– Таксист? – переспросил Касс. – Он показался мне слишком приветливым, чтобы быть из Масса.

Улыбка Димитриоса увяла. Но я мог думать только о тех монахах. Получается, они были не массаринами, а самыми настоящими монахами.