Касс эмоционально вскинул руки.

– А может, все это с самого начала была плохая идея!

– Эй-ей, да что с вами? – возмутился я. – Мы ведь вместе все решили! Нельзя теперь вот так взять и сдаться. Кроме того, мы нашли еще один локулус, так что, на мой взгляд, это прогресс. Плюс я спас наши жизни и повесил Зевса на гвоздь, и почему-то не услышал ни одного спасибо. Хотите позвать моего папу, чтобы он забрал вас отсюда? Пожалуйста. Но я лучше умру, чем отступлю. Если потребуется, я сам все сделаю.

Я отошел к дальнему краю выступа и прислонился к скальной поверхности. Я слышал позади невнятное бормотание Эли и Касса. В тот момент я на полном серьезе был готов отправиться на остров один. Терять мне было нечего.

После секунды тишины я почувствовал на своем плече руку.

– Эй, – сказала Эли.

– Я не понимаю, что не так, Эли, – бросил я. – Что тебя и Касса не устраивает?

Она ответила не сразу.

– Когда я едва не умерла, Джек, это меня изменило. Наверное, я уже не так сильно этого боюсь. Часть меня хочет просто вернуться домой и провести оставшееся время с мамой и друзьями.

– Я не хочу, чтобы ты умерла, – заявил я. – Или Касс. Или я сам. Четырнадцать лет – это слишком рано.

Эли кивнула.

– Да уж. Думаю, ты прав. Спасибо, что подвесил на гвоздь Зевса, Джек. Ты старался ради нас. Я хочу сказать… Мы вместе. До конца.

– Не самый удачный выбор слов, – заметил я.

Эли засмеялась.

– Извини.

Мы сели, свесив ноги через край выступа. Касс присоединился к нам и опустил голову на плечо Эли.

– Я устал. И не вздумай сказать: «Привет, Устал. Я Джек».

– Я тоже устала, – призналась Эли. – Мы близнецы.

– Вы спите, – предложил я. – А я понаблюдаю.

– Как мы узнаем, что ты тоже не заснешь? – засомневалась Эли.

Я взял в руки локулус.

– У Попая есть шпинат. У Супермена – сила Криптона. А у меня, Джека, есть локулус силы.

Глаза у Касса слипались и вскоре совсем закрылись. Несколькими секундами позже то же самое случилось с Эли. Я беспокоился за них. Я не был ни Попаем, ни Суперменом. Они были нужны мне, и я чувствовал, как они отдаляются от меня.

Над нами пролетел еще один военный самолет, но ни Касс, ни Эли не пошевелились. Я крепко прижал к себе локулус и повел взглядом по округе, слева направо. Затем еще раз.

И еще.

На четвертый раз мои веки отяжелели. Пятый был отложен до рассвета.

Локулус силы оказался бессилен в борьбе со сном.

Он нашел меня.

Опять.

Я думал, что оторвался от него в Галикарнасе. Но вот же он, здесь, в Олимпии, прямо передо мной. Стоит перед огромной мраморной глыбой, что три месяца тащили сюда двадцать рабов.

Я знаю этот взгляд. Взгляд Преданного Полководца. От одного этого взгляда целые войска начинали дрожать в своих сандалиях. От этого взгляда я пускался в плач в те времена, когда сам был еще юным изнеженным принцишкой. Но теперь, после всего пережитого, после всего, через что пришлось пройти моей родине, он меня лишь злит.

– Вот так ты поступишь со своей плотью и кровью, Массарим? – то были его первые слова. – Пойдешь на обман? На измену?

Я смотрю прямо в его серые суровые глаза, пытаясь разглядеть в нем того человека, кем я когда-то восхищался и кого безмерно уважал.