Полюбуйтесь, как мягко Хрун прыгает мимо подозрительного входа в туннель. Даже в фиолетовом свете его кожа отливает медью. Его особу украшает большое количество золота в форме ножных и ручных браслетов, но в основном он обнажен, если не считать набедренной повязки из шкуры леопарда. Эту шкуру он раздобыл в насыщенных испарениями лесах Очудноземья, прикончив ее владельца голыми зубами.

В правой руке Хрун сжимает магический черный меч по имени Кринг, который выкован из молнии и обладает душой, но терпеть не может ножен. Хрун украл этот меч всего три дня назад из неприступного дворца архимандрита Б'Итуни и уже жалел об этом. Кринг начинал действовать ему на нервы.

– Говорю тебе, он свернул в последний проход справа, – прошипел Кринг голосом, похожим на скрежет железа о камень.

– Замолчи!

– Я только сказал, что…

– Заткнись!

А в это время Двацветок…

Заблудился. Впрочем, это он и сам понял. То ли здание было гораздо больше, чем казалось с виду, то ли он забрался в какое-то громадное подземелье, хотя ни по каким ступенькам вроде бы не спускался… То ли внутренние размеры храма напрочь отказывались подчинятсься основному правилу архитектуры – судя по всему, изнутри храм был больше, чем снаружи. И к чему эти странные светильники? Они имели форму восьмигранных кристаллов, закрепленных через равные промежутки на стенах и потолке. Неприятное свечение, исходящее от них, не столько озаряло, сколько подчеркивало темноту.

«А тот, кто вырезал на стене эти барельефы, – подумал добросердечный Двацветок, – вероятно, слишком много пил. Годами».

С другой стороны, это было захватывающее место. Создавалось такое впечатление, что строители храма буквально повернулись на цифре восемь. Пол представлял собой сплошную мозаику из восьмиугольных плиток, стены и потолки коридора были переломлены так, что, если сосчитать все плоскости, у коридора получалось восемь граней. Даже камни, выглядывающие из-под штукатурки, были восьмигранными.

– Мне это не нравится, – заметил бес-живописец из своей коробки, висящей у Двацветка на шее.

– Почему? – осведомился турист.

– Здесь жутко.

– Но ты же демон. Откуда тебе знать, что жутко, а что – нет? Что такое «жутко» для демона?

– Ну, – осторожно сказал бес, боязливо оглядываясь по сторонам и переминаясь с когтя на коготь. – Вещи. Всякие штуки.

Двацветок смерил его строгим взглядом.

– Какие вещи?

Бес нервно кашлянул[7].

– О, вещи… – с несчастным видом сказал он. – Дурные вещи. Вещи, о которых не говорят, – вот что я пытаюсь донести до тебя, хозяин.

– Жаль, Ринсвинд куда-то запропастился, – устало покачал головой Двацветок. – Он бы что-нибудь придумал.

– Это он-то? – презрительно переспросил бес. – Он бы носа сюда не сунул. Волшебники на дух не переносят число восемь.

Он виновато прихлопнул лапой рот.

Двацветок посмотрел на потолок.

– Что это было? – осведомился он. – Ты что-нибудь слышал?

– Я? Слышал? Нет! Ничего! – отказался бес и, юркнув в коробку, захлопнул дверь.

Двацветок постучал по ней. Дверка приоткрылась.

– Как будто камень покатился, – сообщил турист.

Дверь с грохотом хлопнула. Двацветок пожал плечами.