– Хочу собрать, кого удастся, из ленинградского ОКБ на какой-нибудь производственной базе и строить РД.

С этим он и пошел в обком. Его принял полковник в авиационной форме и стал помогать ему в попытках найти базу. В один из дней он устроил Архипу Михайловичу встречу с главным конструктором НИИ Костиковым. В этом НИИ родилась знаменитая «катюша», здесь же занимались прямоточным воздушно-реактивным двигателем. Но Костиков не откликнулся на просьбу. Он был очень озабочен в этот день, громко и раздраженно кричал на кого-то в телефон, даже бросил трубку на пол…

Разговор не получился.

Едва выслушав их, Костиков сказал:

 – Жидкостный реактивный еще туда-сюда, прямоточный – тоже. Реактивный снаряд – дело ясное. А ваш двигатель сложен и к нашему производству совершенно не приспособлен. Кроме того, у меня нет ни одного метра свободной площади.

 – ТРД – самый перспективный двигатель для авиации, – возразил Люлька.

 – Могу принять к себе вас и еще человек пять-шесть. Работать будете по той тематике, которую вам предложат.

– Не треба, – ответил, поднимаясь, Люлька. – Прощевайте. – И он пошел к выходу.

Узнав, что в Свердловске главный конструктор Болховитинов, поехал к нему.

Болховитинов не отмахнулся от Люльки. Договорились с создателем первого в стране реактивного самолета с жидкостным реактивным двигателем, на котором в конце 1942 года летал Бахчиванджи, что люльковцы собираются в ОКБ Болховитинова и начинают снова работать над своей темой.

В 1943 году ОКБ В.Ф. Болховитинова переезжает в Москву.

Вместе с ним переехали и люльковцы.

В ОКБ Болховитинова люльковцев порой отрывают от их исконной темы и бросают на ЖРД. А таких переключений конструкторская работа не любит. Тема требует человека целиком.

Надо дать конструктору максимально сосредоточиться. Не дергать. А вести. И Люлька это умеет. Он становится рядом и увлекает за собой, вперед к цели. А целью по-прежнему является отечественный турбореактивный двигатель для скоростных самолетов. И во имя этой огромной цели он живет, дышит. Для этой огромной цели он не щадит сил. Болховитинов понимал важность работ Люльки над ТРД, но возможности для развертывания их на его заводе были крайне ограничены.

Ему самому не хватало производственных площадей и мощностей, поэтому он сразу же согласился на перевод Люльки в Центральный институт авиационного моторостроения – ЦИАМ, где условия оказались несомненно лучше. В ЦИАМе в это время работали две группы «реактивщиков» – Холщевникова по мотокомпрессорному двигателю и Уварова – по турбовинтовому.

К тому времена ЦИАМ официально включил в свою тематику разработку турбореактивных и мотокомпрессорных двигателей для высотных и скоростных самолетов. В институте, руководимом генерал-майором В.И. Поликовским, собрались крупнейшие специалисты в области двигателестроения. Сюда поступает обширная научно-техническая информация.

В подвале главного корпуса расположен музей. В большом зале, на специальных подставках, расставлены моторы всевозможных времен и стран и оборудование к ним. На стенах – хорошо оформленные стенды со схемами, графиками, таблицами.