– Вы Роберт Джоргенсен? – повторила Сакс свой вопрос.

Тот молча кивнул.

Сакс еще раз, без спешки, оглядела убогую комнатенку. В ней имелась кровать, письменный стол со стулом, кресло и продавленный диван. Темно-серый ковролин покрывали грязные пятна. Окно плотно задернуто шторами, и торшер, единственный осветительный прибор, распространял в полумраке тусклое желтое сияние. Все пожитки Джоргенсена, видимо, умещались в четырех больших чемоданах и спортивной сумке. Один угол отведен под кухню – там стояли маленький холодильник, пара микроволновок и кофейник. Питался он, похоже, в основном китайской лапшой быстрого приготовления. Возле стены аккуратно выстроилась сотня скоросшивателей из тонкого бурого картона.

Гардероб состоял из одежды разных и явно лучших времен жизни владельца. Вся она выглядела дорогой, но до предела изношенной и засаленной. Каблуки когда-то роскошных туфель стоптались до пяток. Можно предположить, что Джоргенсену пришлось расстаться с врачебной практикой по причине злоупотребления алкоголем или наркотиками.

Приход Сакс оторвал его от странного, как ей показалось, занятия: он препарировал толстый, переплетенный явно вручную фолиант, используя при этом щербатое увеличительное стекло на длинной гибкой подставке, удерживаемой кронштейном на краю стола. Джоргенсен разделял страницы канцелярским ножиком с острым как бритва выдвижным лезвием, а потом разрезал их на полосы.

Вероятно, причиной его деградации стало помутнение рассудка.

– Вы здесь по поводу писем? Давно пора.

– Каких писем?

Он бросил на нее подозрительный взгляд.

– Разве нет?

– Я не знаю ни про какие письма.

– Я несколько раз писал в Вашингтон. Но вы ведь только и делаете, что говорите, не так ли? Все вы, сотрудники правоохранительных органов. Блюстители общественного порядка. Конечно, все говорят! Куда же вы денетесь, пусть говорят. Базы данных по криминалу и прочее…

– Я действительно не понимаю, о чем речь.

Видимо, Джоргенсен решил, что Сакс не врет.

– Ну, в таком случае… – Его глаза вдруг широко раскрылись, остановившись у нее на поясе. – Погодите, у вас сотовый включен, что ли?

– Д-да, а что?

– Господи милостивый и всемогущий! Да что с вами такое!

– Со мной…

– Почему бы вам просто не выскочить голой на улицу и сообщить каждому встречному незнакомцу ваш домашний адрес? Выньте к черту батарею! Не просто отключите телефон, а выньте батарею!

– И не подумаю.

– Выньте, я вам говорю! Иначе можете убираться отсюда ко всем чертям. И из «наладонника» тоже! И из пейджера!

Джоргенсена, похоже, переклинило капитально. Однако Сакс решительно заявила:

– Я уберу питание из телефона и пейджера, но память из ПЦС сливать не стану!

– Ладно, – проворчал чудик и подался вперед, наблюдая, как она извлекает батарейки из мобильника, пейджера и отключает персональный цифровой секретарь.

После этого Сакс попросила Джоргенсена предъявить удостоверение личности. Покопавшись в своем барахле, тот достал водительские права. В домашнем адресе значился Гринвич, штат Коннектикут, один из самых фешенебельных из близлежащих к Нью-Йорку городков.