— Не кажи «гоп», — посоветовал я мрачно барону, — поперед батька. С нами Бог… но не со всеми!

Я чувствовал, как они оба обомлели, увидев, что я легко ухватил копье правой рукой, но конь барона уже набирал скорость, тот поневоле опустил копье, нацелившись мне снова в правое плечо, еще одно подтверждение. Я пустил Зайчика втрое быстрее, чем может развить скорость рыцарский конь в полном вооружении, барон опешил еще больше, не успевает собраться для удара. Мы налетели, как гроза, острие моего копья, с хрустом проломив стальной панцирь, углубилось, словно скальпель в плотную скорлупу рака. Еще раз треснуло, словно молодой лед. Окровавленный наконечник высунулся с той стороны. Я в бешенстве налег на древко, всаживая все дальше и дальше, пока де Бражеллен не оказался от меня на расстоянии вытянутой руки. Но он не воспользовался тем стандартным приемом из арсенала героев, каким Артур зарубил Мордреда, а русские витязи в Ледовом побоище в массовом порядке поражали длиннокопейных псов-рыцарей, только всхлипывал в смертельном ужасе, открыл рот для истошного вопля, но оттуда хлынула кровь. Он забулькал, словно тонущий в болоте, бледное лицо на глазах вытягивалось, словно воск под горячим солнцем.

Я с ненавистью смотрел в маленькие, свинячьи глазки, что вдруг стали как блюдца.

— Ты… — пробулькал он, — ты… обманул…

— Жалуйся в аду, — ответил я.

Уперев древко в опору в седле, Зайчик, не подведи, я напрягся изо всех сил, с усилием приподнял копье с наколотым на него бароном, тот задрыгал ногами в воздухе, Зайчик быстро пронес меня к трибуне. Я опустил копье, ослабевшие руки больше не держат, тело барона медленно соскользнуло по древку на землю.

С трибун на меня смотрят молча и с ужасом. Я сказал громко:

— На мое копье прилипла какая-то грязь. Прошу почистить… или дать новое.

В ответ ошарашенное молчание, на меня смотрят лица почти такие же бледные, как и у слившего кровь барона, что все еще вяло дергает конечностями. Уильям хмыкнул, в глазах — грозное веселье, старый боец многое понимает, остальное чувствует, сказал властно:

— Сэр Ричард, это не грязь. Это вы кусок дерьма подцепили… Заменить копье сэру Ричарду!

Оруженосцы ринулись с двух сторон, на плечах — исполинские копья. Я подхватил первое же «неработающей» рукой, гикнул и ринулся в схватку.

Второй удар столкнувшихся отрядов оказался еще страшнее. Треть наших сброшена с седел, среди южан особенно неистовствовали несокрушимые Валленштейн, Блэкгарт, Клаузенц, еще двое прибывших гигантов — сэр Грюнвальд со своим могучим вассалом Вальтером де Греем, а также прибывшие в последнюю минуту семеро конных рыцарей на огромных, как слоны, боевых конях. Их доспехи все так же сияют небесно-голубым светом, плащи ниспадают с широких плеч и накрывают конские крупы, словно и нет жестокой сечи, разве что наконечники длинных копий уже не блестят расплавленным золотом: одни обагрены алым, другие срублены и втоптаны копытами в землю.

Со сторон южан только один вылетел из седла, да и то лишь потому, что нога выскользнула из стремени. К счастью, один из моих рыцарей тут же бросил копье и, схватив булаву, с такой силой ударил противника по шлему, что от железного звона даже у меня заныли зубы.