— Невыносимый шум!!!

— Но я же молчу, — непонятно кому сказал я в ответ. Черные кошки замерли в воздухе, бабушка подняла глаза и как-то странно пошевелила пальцами левой руки — мизинцем и безымянным — запахло можжевельником, воздух всколыхнулся, дар воспарил под желтым абажуром — произошло смятение, кошки, бросая тряпки, с визгом посыпались на пол, Вакса, тяжело — не по кошачьи, шмякнулась на стол, вскочила и начала исходить в мою сторону шипением, существо в банке свернулось в комочек и застонало. Книга, лежащая перед бабушкой, захлопнулась сама собою и торжественно поплыла в сторону «пенала». Я надел цепочку. Книга затрепетала в воздухе и открылась, в серебряном овале проступили очертания дороги. Мостовая, булыжники, чья-то очень четкая тень. Голые деревья. Я узнал Пятницкую церковь. Бабушка, почесав задумчиво переносицу, ухватила со стола банку и со всей силы запустила в меня.

Банка не больно угодила мне в грудь, я поймал ее. Книга закрылась и тут же оказалась в пенале, бабушка заперла её — стукнула ореховая дверь, скрывая зеркало. Из-под стола вылезла Вакса, задние лапки ее немного висели в воздухе и кошка двигалась странно, будто рыбка гуппи. Поровнявшись со мною, кошка фыркнула. Существо в банке расправило свое странное одеяние, село на его полы и скорбно сказало:

— Как же я скучаю по тишине…

— Неужели, — гневливо сказала бабушка, — пувчасика не можна посидеть тихо и не пролазить везде, где даже не зовут? — Она окинула меня тяжелым взглядом с головы до ног.

— Еще и с цепкой. С таким спротивом магии. Я не для того ее дала.

Она прошлась по кухне.

— Вот теперь мой посуду, пол и готовься до карпа. Без помощи. А я пойду, юш прилягу.

И она величаво удалилась, изъяв у меня банку.

Посуды скопилось много, да и пол был откровенно неметен. Наверное, назло.

«Скайдра» зловеще загаживает раковину жирными плевками. Я мою посуду и сердито думаю, что мою её в последнее время ежечасно, и что хорошо бы она вообще не пачкалась, да и с уборкой пора что-то решать, а то все серость — веник, швабра, а где и руками. Средневековье!

«Знание! — думаю я. — Отвар! Силы, новые силы!»

Я воровато оглядываюсь. В квартире тихо. Достаю из буфета банку с розмарином — розмарин король трав и способ оградить себя от зла, а заодно и просителя. Я рассыпаю его вокруг себя. Летят туда же листья полыни. Бросаю по щепотке соли ко всем сторонам света, выкладываю перед собою гнутые гвозди. Не три и не один… Красная нитка на мне.

Все готово.

Выключив кран, я сажусь за стол, ставлю перед собой сковородку — она широкая и черная и вполне пригодится мне, заменив котел с черным дном; в сковородку я наливаю воду и выдергиваю у себя волос — вода любит жертвы, затем я бросаю волос в воду, воровато опускаю в воду двадцать копеек, надеясь, что стихия не заметит подмены Терезианского талера на обыденный гривенник, и погружаю туда кончики пальцев. Выдыхаю. Секунд пять ничего не происходит. Затем оглушительно звенит колокол. Знание приходит ко мне вместе с резким ветром и гусиными криками, ангел на серой балюстраде нетерпеливо подергивает зеленым крылом.