Лицо чудесно стало меняться, сгладилась гримаса боли, пропал оскал, губы чуть приоткрылись, и кудесник влил в них всё содержимое пузырька. Повернулся к маме, кивнул, она сняла с плеча суму, вынула свёрток ткани. Мама и Лана укутали Горислава, Остромысл взял тело мальчишки на руки. Они пошли, а я смотрел вслед, недоумевая – а как же я? Дальше-то что? Серьёзно растеряться не успел, изображение мягко погасло, пришёл сон.

* * *

Ещё одна странная способность, вот сплю и полностью уверен, что именно сплю, а не помер, как до этого был уверен, что умер. Как различал, объяснить не возьмусь, хотя оно и не нужно – знаешь, что живой, а почему – дело богов.

Или всё намного проще, запомнился последний перед пробуждением сон, в котором и варилась эта ахинея, подсознание порой выкидывает удивительные фортели. Открыл глаза, в неверном, тусклом свете увидел личико Ланы. Попытался улыбнуться, она заметила, встрепенулась, вскрикнула. – Очнулся!

Пропала, её сменила мама. – Горик! Ожил, хвала богам! На-ка, попей, – губ коснулся рожок, я почувствовал вкус мёда и чего-то терпкого. Вкусно! Ощутил, как приятное тепло течёт в меня, организм откликнулся урчанием в животе. Напился быстро, навалилась мягкая тяжесть, снова провалился в забытьё.

Когда очнулся вновь, не только напоили, поворочали, резануло болью. Так и пошло, ноющая боль сквозь сны или бред, короткие пробуждения, резкие всполохи боли… Боли меньше не становилось, я привыкал к ней, оставался в сознании всё дольше.

Однажды разбудил Остромысл, напоил из тыквы с длинным носиком волшебным отваром из мёда, ягод и трав, спросил. – Ты меня понимаешь? Моргни.

Я моргнул. – Есть силы слушать? – снова моргнул. Он замолчал и неожиданно спросил. – А так ты меня понимаешь?

Моргнул, с опозданием поняв, что спросил он по-русски! То есть не на местном! Я, наверное, вытаращился на него, как на приведение, ведун улыбнулся. – Расслабься, мать с сестрой не услышат, ушли собирать клюкву… осень уже. Короткое здесь лето, впрочем, как у нас…

Он помолчал, что-то припомнив, и продолжил. – Да! Чуть не забыл, звали меня когда-то Григорием Петровичем. Хотя это и не важно уже, но мы же знакомимся.

– Дима, – я смог прошептать. Он кивнул. – Очень приятно. Итак… с чего бы начать? Наверное, нужно начинать с себя. Как ты догадался, я тоже пришелец здесь, только боюсь, что не из твоей реальности. Не нужно делать такие глаза, – он усмехнулся, – я уверен, что мы из разных миров, ведь я прошёл сюда не через портал. Мы говорим на одном языке потому только, что наши реальности близки исторически, что доказывает одну мою догадку… впрочем, о ней поговорим, когда выздоровеешь. Сначала обо мне – моя история похожа на ненаучный анекдот, я, кстати, учёный. Мы работали над возможностью путешествия во времени, тебе знакомо это понятие?

Я моргнул, он покачал головой. – Вот ведь ересь! Ясно же что прошлого нет уже, а будущее не настало ещё! Мы приняли линейность собственного сознания за физическое явление! И не напрасно – созданная аппаратура сначала позволила установить связь с неким духом «из прошлого», а с его подсказками осуществить переход… сюда, мать моя история! Хотя само понятие «сюда» – просто ещё одно понятие. Наша разумность, проклятие абстрактного мышления создаёт все эти миры… а это всего лишь наше восприятие истинной реальности, которую мы просто не способны осознать целиком.