«Истинная причина», — поправил генерал-майор. Стены «Аквариума» Казанцев покинул тихо, можно сказать, незаметно. И сам он был личностью серой. Генералу же для предстоящей работы нужна была кандидатура более яркая, но с существенной поправкой: засветившаяся.

Следующий — подполковник Александр Ерников.

Боевой офицер, командовал батальоном спецназа, был уволен со службы после того, как бойцы его подразделения в июне 2003 года провели зачистку в одном из сел Курчалоевского района Чечни, в результате которой погибли четверо мирных жителей. Однако оправданием, что ли, для комбата Ерникова послужили девять убитых во время этой спецоперации боевиков, среди которых оказались трое арабов-наемников.

Полковник Михаил Артемов. Две страницы машинописного текста на военного разведчика просились называться «Делом Артемова». Нет, с «Делом Веннерстрема» (предательство генерала ГРУ Полякова, который выдал ЦРУ агента советской военной разведки Сига Веннерстрема) оно равняться не могло даже качественно. Артемов работал на ГРУ, и только на ГРУ, «в связях, порочащих его», замечен не был. Кроме единственного случая, который и стал роковым в карьере сорокалетнего полковника военной разведки.

Неофициальная характеристика на старшего оперативного офицера Артемова была короткой: «Честный малый». На официальную же не хватило материалов. Генерал Борович возглавлял управление Минобороны, и доступ к x-files военной разведки для него был закрыт наглухо, как чугунным люком.

По идее, Александр Борович сделал выбор, остановившись на кандидатуре Михаила Артемова, но его отпугивала эта неофициальная характеристика: «Честный малый». Много лет проработавший в оперативном управлении Главка. Честный, но с огромным родимым пятном. Что, конечно, не очень красит человека. «Родимое пятно», — хмыкнул над точным определением генерал.

От рождения. Все привыкли к нему и не замечают. Но вот родинка вдруг становится заметной, словно кусок грязи, брошенный в лицо.

В связи с этим Боровичу вспомнилось из катехизиса Кира Булычева: «Честность тоже может стать опасным колющим оружием».

И еще из советов писателя-фантаста: «Когда хочешь ударить ногой кошку, посмотри, не занес ли над тобой ногу слон. Помни, что, когда тебя ставят перед выбором: „Направо пойдешь — голову потеряешь, налево пойдешь — все остальное потеряешь“, следует поискать третий путь. Позвоните маме. Ведь уже три дня вы никак не соберетесь это сделать».

Борович снял трубку и позвонил — военному прокурору генералу Румянцеву. И не воспользовался советом человека с ястребиным профилем, но добрыми улыбчивыми глазами: не посмотрел, не занес ли над ним ногу слон.

— Борович. Здравствуй, — приветствовал генерал прокурора. — Еще раз уточни, на какое число назначены последние слушания по делу Артемова.

— На 25 марта, — прозвучал ответ Румянцева. — 29-го, в понедельник, будет оглашен приговор.

— Это точно? — Борович на полях досье сделал пометку: 25 — 28 марта.

— Точнее не бывает.

«Впритык», — подумал начальник минобороновского управления. Фактически он успевал к визиту главы немецкого военного ведомства в Россию.