Из щели под дверью в спальню стали пробиваться голубоватые лучи, а потом и вовсе полился яркий свет. Чувствуя неладное, Дитерикс снес дверь плечом и влетел в спальню. Нестерпимый, режущий по глазам свет, клубящееся воронкой облако силы, дрожащий на коленях рядом с постелью Джефрэйс и сосредоточенный маг, склонившийся над Мариг.

Его тоненькая, маленькая, любимая Мариг… Глаза закрыты, покрытое испариной лицо искажено страданием. Ноги сами понесли его к жене:

— Чем помочь тебе?! Мариг!? Не молчи, умоляю, скажи! Открой глаза! — схватил ее за руку, ему вдруг стало очень страшно, что она сейчас умрет.

И в этот же миг раздался крик младенца. Маг принял девочку, наскоро обмыл и завернул в кусок простыни. Князь бросился к Мариг, целуя ей руки, обтирая влажный лоб, бормоча:

— Жива… жива… молодец девочка!

— Быстро держи малышку! — рявкнул Кнут, передавая Дитериксу новорожденную дочку.

А сам напрягся, удерживая бушующую силу. Кровь Мариг, оставшаяся на его руках, засветилась ярко, смешиваясь со светом, растворяясь в нем.

Но что-то шло не так. Вихрь силы разделился не на две части, чтобы отойти к дочери и матери, а на три. Творилось странное. Один поток света вливался в Мариг, другой в новорожденную девочку, которую прижимал к груди Дитерикс. А третий поток метался, то распадаясь мелкими искрами, то собираясь вновь.

— Не удержишь… — исступленно шептал Джефрэйс.

— Удержу, — сквозь зубы процедил Кнут, подтягивая ладонями блуждающий поток.

На шум в комнату влетел Рагнер, мгновенно оценив ситуацию. Дитерикс одной рукой прижимал к себе ребенка, другой обнимал Мариг. С ними все в порядке.

Но вот остальное казалось невероятным сном. Под руками мага третий поток силы стал формироваться в светящееся нечто. А потом из этого энергетического сгустка возникла полупрозрачная женская фигура. Женщина зависла в воздухе, неуверенно озираясь по сторонам, увидела князя и протянула к нему призрачные руки.

Тот сначала замер, как громом пораженный, а потом бросился к ней:

— Тильдир! Ты вернулась! Вернулась…

— Я же обещала, — прошелестела легкая тень, приходя в его объятия.

Странно, удивительно до изумления, невероятно…

Все умолкли, затаив дыхание. Сильфида вскинула руку, произнося какие-то слова на непонятном древнем языке. А потом, теряя прозрачность прямо на глазах, воздушный дух превратился в обычную человеческую женщину.

На ней не было ничего, кроме рассыпавшихся плащом длинных черных волос. Они с Джефрэйсом сидели на полу, обняв друг друга, и плакали. Но через несколько секунд он пришел в себя. Стащил верхнюю одежду, укрыл Тильдир от взглядов, прижимая к себе, бормоча что-то нежное, бессвязное, захлебываясь радостью.

Глядя на них, хотелось плакать.

Тильдир пришла в этот мир прекрасной юной девой, а князь, ждавший ее столько лет, седой старик. Обманчивое, эфемерное, горькое счастье.

Но в воздухе еще кружились остатки того вихря силы. Кнут, задумчиво смотревший на князя, словно очнулся. Покачал головой, а потом резким жестом собрал остатки силы в плотный светящийся шар и запустил им в Джефрэйса.

Светящийся сполохами шар ударился в него, рассыпался, покрывая голубыми искрами с головы до ног. И вслед за гаснущими искрами силы происходило чудо. Седые волосы князя стали черными, морщины разгладились, он снова превратился в того мужчину, каким был двадцать лет назад.