— Она? — спросил Степаныч. Мишаня сглотнул слюну, кивнул.

— Иди. Скажи, что соскучился, ты ведь у нас кобель ненасытный, так? Ну и веди ее к реке. В тихое местечко. Там акт и устроишь. Террористический, — хмыкнул носатый и тут же зловеще добавил:

— Учти, мы сзади. Я каждое твое движение фиксирую. Шаг влево, шаг вправо — расстрел. Ну, пшел!

* * *

— Я в ужасе, Мишаня! Просто жить не хочется! Девчонки в больницах, Светка погибла, мне мама по телефону сказала.

— Она что, из дома звонит?

— Не, из дома боится. Она так и думала, что телефон прослушивают.

Карточку купила, звонит из автомата. Мишаня, что же это случилось-то? Я ведь никого не травила!

Они брели по песчаному берегу Волхова. Темноту время от времени разрезали — огни проплывавших по реке кораблей.

— Там сзади идет кто-то! — остановилась вдруг девушка.

Она прислушалась. Но протяжный гудок баржи заглушил тихие шорохи.

— Чего ты? — успокоил ее Мишаня. — Гуляют, наверное. Такие же, как и мы, парочки.

— А что ты сам-то дрожишь?

— Соскучился. Давай посидим.

— На поезд опоздаем.

— Не, еще полтора часа. Мотор возьмем, до вокзала за пять минут доедем.

Садись, Катюха.

Мишаня расстелил на песке свою кожанку, усадил девушку. Катя прижалась к его плечу.

— Миша, расскажи мне все. Я ничего никому не скажу. Я стекла во дворе закопала, никто не найдет. Ты только скажи мне, что это было? Что это за ампула была? — тихо попросила девушка.

— Молчи, — оборвал ее Мишаня. Он опрокинул Катерину на песок.

Послышалась легкая возня. Катя вдруг захрипела, отчаянно заколотила ногами.

— Пусти! — вырвавшись, закричала она. — Ты что? Ты чуть не задушил меня!

— Не могу-у, — так же отчаянно закричал Мишаня. — Не могу!

Тут же из темноты на них прыгнули две фигуры. Послышались приглушенные хлопки — один, второй…

* * *

Катина мама не находила себе места. Непонятная тревога все сильнее сжимала сердце. С чего бы? Кажется, наоборот, неделя безумного напряжения закончилась. Мишка наконец прорезался. Значит, не бросил Катюху. Поможет. Он как-никак из органов. А у них там рука руку моет, дело известное. Но тревога не отпускала. "Ну что? Чего ты? — успокаивала себя Галина Афанасьевна. — Мишка звонил днем. Сейчас одиннадцать вечера. Что могло за несколько часов случиться?

Ничего. Утром встану, сразу сбегаю позвоню".

Галина Афанасьевна все ходила кругами вокруг телефонного аппарата. Она категорически запретила себе звонить в Новгород из дома. Но тут телефон вдруг сам разразился пронзительным звонком.

— Галина Афанасьевна? — спросил незнакомый мужской голос.

— Да, — выдохнула женщина.

— Я от Миши.

— Случилось что-нибудь?

— Вам нужно выйти из дома и немедленно позвонить Кате.

— Да что слу…

— Тихо, не кричите! Пока ничего не случилось. Просто вы должны сейчас же с ней связаться. Из дома звонить нельзя, ясно?

В трубке послышались короткие гудки. Галина Афанасьевна быстро сунула ноги в стоптанные туфли, схватила плащ, кинулась в прихожую. Когда она распахнула дверь, из темноты лестничной площадки в квартиру шагнули двое мужчин…

Труп Галины Афанасьевны обнаружили через два дня. Женщина сидела в домашнем халате и тапочках перед включенным телевизором. Вскрытие показало, что она умерла от острой сердечной недостаточности.