Но в этот раз объятий не последовало. Синджин протянул руку, нащупывая тело этой первой по счету на сегодняшнюю ночь женщины с тем, чтобы определить для себя ее позу. И когда его руки скользнули по ее плечам, Синджин понял, что она лежит в большом напряжении — мускулы были твердыми, неподатливыми, а руки раскинуты в стороны. Раздумывая об этом сопротивлении, тогда как обычно его встречали с нетерпеливой готовностью, Синджин провел" пальцами вдоль ее рук. И тут в изумлении обнаружил, что девушка была связана. Шелковые шнуры охватывали ее запястья. Непокорная наложница! Странно. Она, должно быть, очень молода и новичок в кареме. Но Синджин не осмелился сказать ей что-нибудь, чтобы немного успокоить ее. Плеть Имира и застенки преподали ему хороший урок молчания.

Челси едва дышала, чувствуя, как мужская рука скользила по ней. Нервы ее были взвинчены, отвращение овладело всеми эмоциями, а в ушах звенело равнодушное требование бея: «Сегодня ночью ты мне понадобишься. В восемь за тобой придут евнухи». Бей сказал ей эти слова, как только она вышла из ванной.

Он был в сопровождении чернокожих евнухов. Взгляд его темных глаз был оценивающим, но совершенно бесчувственным. Остаток дня ее готовили к ночи, одевая и украшая шелками и жемчугом. Потом Челси заставили проглотить какую-то жидкость, от которой, говорили, она обязательно забеременеет и «семя бея» не пропадет даром.

Челси попыталась сдержаться, но все же приглушенно всхлипнула. Она представила себе жирное расплывшееся тело бея, его холодный, сумрачный взгляд, и в ее душу вселился ужас. Как она сможет вынести его прикосновение? И как это другие женщины могли преспокойно улыбаться, возвращаясь от бея? Боже, какое это унижение — быть связанной, быть рабыней плотских капризов старика! Однако игнорировать порядки в гареме было слишком опасно, поэтому Челси подавила едва не вырвавшийся из груди крик и съежилась от страха под прохладным шелком покрывала.

Но когда Синджин нежно прикоснулся к ее лицу и кончиками пальцев как бы «осмотрел» его черты, Челси вскрикнула. Ее глаза были завязаны, как и у всех других женщин, чтобы поддержать иллюзию присутствия самого бея. Пальцы Синджина провели по ее бровям, нащупали виски, под их кожей бешено пульсировала кровь. А потом скользнули по нежной мягкой коже щек. Затем его пальцы дотронулись до ее полусраскрытых губ, из которых вырывалось частое от страха дыхание.

Нежное прикосновение озадачило Челси. Она была буквально поражена этим вопиющим несоответствием.

Бей не был нежным; выросший в обществе, где все достигалось физической силой или силой оружия, бей Хамонда, казалось, был просто неспособен на подобные ласки. И за недели пребывания в плену Челси видела, как с поразительным равнодушием Хамонда послал двух человек на смерть.

Синджин вновь ощутил знакомый аромат и, словно зверь, наклонил голову поближе и глубоко вздохнул.

Как все это может быть?

Нет.., конечно, нет, этого нет. Его жена в Неаполе, за сотни миль отсюда. В последнее время он слишком часто думал о ней, и разум сыграл" с ним этакую «шутку». Делая над собой усилие и отбрасывая в сторону мысли о невозможном, Синджин цинично напомнил сам себе, что он находится в этой комнате в качестве «заместителя» бея, и, если он не исполнит требуемого, плеть Имира «пришпорит» чувство ответственности.