– Спасибо, пап, – поцеловала его Альма. – А мы будем молиться за тебя. За всех фей холмогорья.

– Я люблю тебя, – Амина повисла на шее отца, бедняжка так и не отошла после утренней резкости супруга.

– Селен, – правитель взял дочь за руку. – Прошу тебя, постарайся не спорить с Дакаром понапрасну, он все равно сильнее, мудрее, хладнокровнее, а ты каждый раз будешь выгорать душой. Не губи себя.

– Спасибо за совет, – куда спокойнее сестер обняла отца. Вроде бы и понимала, что он не мог поступить иначе, но все равно в глубине сердца тлела обида. – Береги себя.

– Я лишь надеюсь, что однажды ты простишь меня, – поцеловал свою строптивую дочь в голову.

На это Селен ничего не ответила, поддержать отца язык не повернулся, а усугублять и без того тяжелое состояние не хотелось. Сейчас всем тяжело. И, увы, легче уже не будет.

И вот, в парадную залу пожаловал Дакар.

– Пора, – произнес сухо.

Сестры еще раз обняли по очереди отца и направились в сторону дверей.

– Вы поедете в одной карете,– Арман старался на них не смотреть, но у самого выхода все-таки обратил взор на Селен, ибо она задержалась. Как оказалось, напротив портрета матушки.

– Ступайте, – кинул Альме и Амине, – слуги помогут вам разместиться, – после чего подошел к той, чей вид и запах будили в душе первобытного зверя. – Время не ждет, – встал в метре от жены.

– Как долго предстоит ехать? – а смотреть продолжала на портрет.

– Неделю. Путь не из легких, придется набраться терпения. Мы будем устраивать привалы через каждые тридцать-сорок километров, – и снова не выдержал, коснулся пальцами ее обнаженной спины. – На границе Кайратового леса есть особое место – магическое око, оно позволит нам значительно сократить путь.

– Благодарю за ответ, – а кожа покрылась мурашками, внутри все сжалось от напряжения.

– Достаточно, Селен. Иди в карету, – с трудом убрал руку.

И фея устремилась на улицу.

Карета удивила простором и удобством. Вдоль трех стен расположились не привычные скамьи, а самые настоящие диваны с множеством подушек и стопкой пледов, да и столик здесь имелся.

Амина заняла место у окошка, Альма прилегла, ибо с утра ей что-то нездоровилось, а вот Селен села поодаль от сестер. После злополучной брачной ночи они так и не разговаривали по душам, честно говоря, не очень-то и хотелось. Выспрашивать, как нежничал с Аминой Дакар? Еще чего! Или рассказывать, что он вытворял с ней в каждую встречу? Как мучил ее, тогда как с другой был ласков? Пф-ф…

– Ты опять какая-то красная, – вырвал из дум голос Амины.

– Что? – Селен достала из кисета зеркальце. – М-да, – недовольно хмыкнула, глянув на себя.

– Все нормально? Может, лекаря, пока не успели далеко уехать?

– Нет, не нужно лекаря. Просто день тяжелый.

– А вот я бы от лекаря не отказалась, – молвила Альма. – Голова словно чугунная.

Вдруг Амина поднялась и перебралась к сестре, после чего положила ладонь ей на лоб:

– Вчера случилось удивительное, – произнесла негромко, – я по привычке кормила соек и одна из них сильно хромала на правую лапку, так вот, она села мне на руку и неожиданно перестала хромать. Мне кажется, дар врачевания пробуждается.