Кристина подумала, что она вряд ли нужна сейчас роженице, однако говорить ничего не стала и отправилась в комнату к Ровене. С ней находилась старая повитуха, которая старалась расправить простыни под извивающимся телом роженицы.

– Вцепись зубами в деревяшку, как я тебя учила, и боль немного ослабнет. Впереди еще не один час мучений! – приговаривала старуха.

– Не один час? – взвыла Ровена.

– Судя по всему, это так.

Кристина выросла в Хэмстед-Хите и присутствовала при появлении на свет бесчисленного множества жеребят. Что такое роды, она знала достаточно хорошо. Но лошади не орали, не ругались и не метались от боли, как Ровена. Кристина нерешительно подошла к кровати и, сев рядом, взяла Ровену за руку.

– Это Кристина. Могу ли я чем-нибудь помочь вам?

До того как ее лицо обезобразил шрам, Ровена, должно быть, была очень красивой женщиной. Даже со шрамом она была хороша: красивые глаза, роскошные волосы и тонкие черты лица. Она взглянула на Кристину, поморщилась от боли и замолчала. Потом ее пальцы с чудовищной силой вцепились в руку Кристины и она снова закричала:

– Да. Отыщи Ангуса и заруби его своим мечом!

– Ангуса? За что? Он такой хороший.

– Черта с два! – прокричала Ровена. – Да, я знаю, что он хороший, но ему следовало быть здесь! Я и не знала… О Господи, как мне больно!

– Когда больно, сжимай в зубах деревяшку, – наставляла ее повитуха.

Пришла Игрения, держа в руках кубок с каким-то питьем.

– Давай, Ровена, выпей глоточек, это отвар трав, который помогает при родах.

Через несколько мгновений Ровена вскрикнула, словно ей вспороли живот мечом.

– О Боже! Мне стало хуже!

Кристина вопросительно посмотрела на Игрению.

– Чем сильнее боль, тем скорее все закончится, – объяснила та.

Возле кровати стоял тазик с водой, и Кристина, смочив в нем салфетку, принялась вытирать Ровене лицо. Женщина с благодарностью произнесла:

– Холодная вода… так освежает.

– Когда вам больно, можете как можно крепче сжимать мою руку. Я выносливая, – сказала Кристина.

Ровена в ответ слабо улыбнулась.

Похоже, даже отвар не смог ускорить роды. Но хозяйка Лэнгли, видимо, знала, что делать, потому что вскоре повитуха сказала, что дело пошло быстрее.

Прошло еще два часа. Все это время Ровена кричала и металась по постели, но вот наконец ребенок появился на свет.

– Мальчик! – радостно объявила повитуха. – И такой здоровый парнишка!

– Слишком здоровый! – слабым голосом произнесла Ровена, но уже через несколько секунд забыла о своих страданиях и протянула руки к ребенку. Игреиия перерезала пуповину, а повитуха принялась обрабатывать роженицу. Но Ровена этого не замечала: с благоговейным трепетом она прижимала младенца к себе.

– Разве удивительно, что он такой здоровяк? – сказала Игреиия. – Ведь ты замужем за Ангусом.

– Да уж, нам всем пришлось потрудиться, чтобы он появился на свет, – с довольным видом сказала Ровена. Взглянув на Кристину, она пояснила: – Некоторое время назад… мы потеряли нашего первенца. Ах, Игрения! Взгляни, разве он не красавец?

– Надо его искупать, – ворчливым тоном проговорила повитуха и, закончив приводить в порядок роженицу, взяла на руки ребенка. Она быстро вымыла его, прочистила нос и рот и убедилась, что он в состоянии кричать в свое удовольствие.