Мне стало весело.

– Ну и как, оплатишь?

Он по обыкновению фыркнул и смахнул крошки с колен.

– Придется. Иначе я вынужден буду сам отправиться на склад.

Он все больше хмурился, перебирая в уме дела, которыми ему предстояло заняться немедленно. Кроме того, его безотлагательного внимания требовали заказы, скопившиеся у него на столе, капитаны кораблей, стоящих на пристани, и бочки с вином, поступившие на склад.

– Я, пожалуй, возьму с собой Фергюса в качестве курьера для доставки срочных депеш. К тому же его можно будет послать с письмом на Монмартр, если я не успею наведаться туда сам.

– «Доброе сердце важнее короны», – сказала я Джейми, стоящему возле своего стола и перебирающему внушительные пачки документов.

– Неужели? А чьи это слова? – поинтересовался он.

– Кажется, лорда Альфреда Теннисона,[25] поэта. У дяди Лэма был сборник стихотворений известных английских поэтов. Там были и стихи шотландца Бернса,[26] – объяснила я. – «Свобода и виски неразлучны».

Джейми фыркнул:

– Я не знаю, был ли он поэтом, но то, что он шотландец, – это точно.

Он улыбнулся, наклонился ко мне и поцеловал в лоб.

– Буду дома к ужину. Веди себя хорошо.

Я закончила свой завтрак, доела поджаренный ломтик хлеба, оставленный Джейми на тарелке, и поднялась в свою комнату с намерением немного подремать. После той первой тревоги у меня время от времени случались незначительные кровянистые выделения, но в последние несколько недель все было в порядке.

Тем не менее большую часть времени я проводила в шезлонге или в кровати, спускаясь в салон только для того, чтобы принять гостей, или в столовую, чтобы пообедать вместе с Джейми. Сейчас, спустившись к ланчу, я обнаружила, что стол накрыт для меня одной.

– Милорд еще не вернулся? – в некотором замешательстве спросила я.

Пожилой дворецкий покачал головой:

– Нет, миледи.

– Ну, я думаю, он скоро будет. Проследите, чтобы все было готово к его приходу.

Я была слишком голодна и не стала дожидаться Джейми. Меня начинало снова тошнить, если я долго не ела.

После ланча я опять легла отдохнуть. Коль скоро супружеские отношения были теперь под запретом, чем еще можно заниматься в постели? Спать да читать – этим я главным образом и занималась. Однако спать на животе не разрешалось, да и было невозможно, на спине – тоже, поскольку ребенок начинал отчаянно барахтаться. Поэтому я лежала на боку, свернувшись наподобие креветки, подаваемой с каперсами к коктейлю. Я редко спала крепко, большей частью дремала, прислушиваясь к движениям ребенка.

Иногда мне снилось, что Джейми находится рядом со мной, но когда я открывала глаза и не обнаруживала его в комнате, то снова закрывала их, как бы плывя в невесомости вместе с моим будущим ребенком.

День клонился к вечеру, когда я проснулась от легкого стука в дверь.

– Войдите, – сказала я, с трудом открыв глаза.

Это был дворецкий Магнус. Извинившись, он объявил о прибытии гостей:

– Принцесса де Роган, мадам. Принцесса хотела подождать, пока вы проснетесь, но, когда пожаловала еще и мадам д’Арбанвилль, я решил, что, может быть…

– Вы решили правильно, Магнус, – произнесла я, спуская ноги с кровати. – Я сейчас выйду к ним.