Когда я отмылся, отоспался и более-менее пришел в себя, то стал перебирать в голове все события этих нескольких сумасшедших дней. В какой-то момент в памяти всплыло то, что Арвену меня сдал господин Ряжский, а еще минут через пять я осознал, что начал планировать акцию возмездия. На автомате и без малейших душевных терзаний. Причем речь не шла о каких-то безобидных шалостях вроде «неделя верхом на унитазе». Я прикидывал, как его убить. По-настоящему. Насмерть.

Врать не стану — испугался. Я не хочу становиться подобием той сущности, которую лично запихал в печь, а значит, надо уезжать, и как можно быстрее. Надо менять все вокруг себя — страну, людей, привычки. Вообще все. Перезагрузиться нужно. Обнулить тот мир, в котором я до того жил, как когда-то и советовал мне Хозяин кладбища. И трех недель для этого мне будет явно недостаточно.

Хотя, по сути своей, обнулять-то особо и нечего. Я, как один герой из прекрасного советского фильма, улечу налегке. Братья-ведьмаки разъехались, причем Дэн прихватил с собой в Белоруссию Олега, который хоть более-менее и оклемался, но все равно время от времени начинал заговариваться. Как видно, Кощеевич как следует его помытарил, и не только физически. Других друзей у меня и раньше особо не имелось. Женщины… Были — и нет. Светка при упоминании моего имени небось до сих пор плюется, Мезенцева тоже, Виктория… это Виктория. Не хочу об этом думать.

Правда, есть еще Изольда, которая мне позвонила первой, сообщив, что от своих слов не отказывается и будет рада принять от меня приглашение в хороший ресторан с последующим неистово-страстным продолжением. Раньше я бы подумал да и согласился, но то раньше. Хватит с меня авантюр и приключений, устал я от них, а с этой гражданкой по-другому не получится. Ей бы с Маринкой познакомиться, они, похоже, два сапога пара.

Зато от нее я узнал, что крысой оказалась первая помощница Марфы. Мало того, предательница ей еще и родственницей приходилась. Теперь, правда, уже покойной и всеми моментально забытой. В ковене начались кадровые перестановки, о списанных с борта корабля матросах никто и не думает вспоминать. Ведьмы — такие ведьмы. Их надо принимать такими, какие они есть.

Не сомневаюсь, что и я был забыт красавицей Изольдой сразу же после того, как закончился наш разговор.

Впрочем, не стоит совсем уж прибедняться, я вовсе не Робинзон. Что Родька, что Жанна — они ведь никуда не делись? И не денутся, кстати. Они отправятся вместе со мной, я слишком к ним привык. Ну и потом, даже ведьмаку время от времени надо с кем-то общаться, а то ведь очень даже просто можно с ума сойти.

В общем, какое-то время я буду колесить по Европе, с шенгеном и деньгами в наше время подобные перемещения сложностей не представляют. А потом, когда придет зима и я настранствуюсь вдоволь, то осяду в какой-нибудь тихой стране вроде Венгрии или Финляндии. Там и климат с нашим схож, и травы растут такие же, и кладбища имеются. Сниму домик, буду совершенствоваться в ведьмачьем ремесле. Книгу-то я с собой беру.

А за Антипом приглядят Славы, я с ними на этот счет уже договорился. И урожай снимут они же, не пропадать ведь добру? Поразмыслив немного, я даже одним днем съездил в Лозовку, отвез туда на сохранение почти все содержимое из домашнего сейфа и мандрагыр с антресолей, а заодно и объяснил домовому, что к чему. Тот жутко расстроился, но спорить не стал, потому что наконец признал во мне хозяина, и теперь для него действенна та аксиома, по которой я всегда прав. Но зато он проникся моим доверием, я же ему вместе с травами и ранее сваренными зельями чашу золотую обратно привез.