— Так и думал, — глубоко вздохнул мужчина. — Я стар, но еще умею связывать факты воедино. Еще один вопрос: он как-то связан со смертью моего сына?

— Нет, — покачал головой Николай. — Никак. Ваш сын умер исключительно из-за собственной самоуверенности и жажды власти. И я даже извиняться за свои слова не стану, потому что все обстоит именно так. Он хотел получить то, что ему не принадлежит, и слишком далеко зашел в своих действиях. Есть вещи, которые не предназначены для всех, ему об этом говорили, его не раз предупреждали, но он был глух. Вот результат.

— Руслан никогда не терпел запретов и ограничений, — опустил глаза Арвен. — Да, извинения тут ни к чему, за правду прощения не просят. Я вас оставлю на некоторое время, мне надо сказать Лиане, что мы уезжаем.

Пользуясь моментом, я наконец-то рассказал своим приятелям все, что говорил колдун, и их услышанное не порадовало.

— Из одной задницы в другую, — сплюнул Стас. — Коль, что он мог иметь в виду, говоря о егерях?

— А я откуда знаю? — даже удивился оперативник. — Вот ты спросил! Поживем — увидим.

— Если это будет что-то очень резкое, то, возможно, и не поживем, — мрачно напророчил Стас. — Или не переживем. Да елки-палки, может, тоже свалить из Москвы куда подальше? В Калининград или на Ямал. У меня там армейские кореша проживают, тоже по нашему ведомству служат. Всяко схорониться помогут.

— Валяй, — согласился Николай. — Ты в эту замотку случайно влип, по сути, претензий к тебе нет и быть не может. Одна благодарность. Если бы не ты, то Сашка сейчас мог бы с незапланированной дыркой в голове лежать.

— Мне кажется, мы сможем его прищучить только в одном случае, — обреченно произнес я. — Если он допустит какую-то оплошность, а мы ее не прозеваем. Других шансов в принципе нет.

— Свежая, оригинальная мысль, — поаплодировал мне оперативник. — Как мы до такого сами не додумались?

— Не к месту шутишь, — неожиданно поддержал меня Стас. — По факту он прав. Все, что нам остается, — это охранять Сашку и следить, куда кривая выведет. Подходов к нему нет, ниточки все перерезаны. Как эти егеря нагрянут, так их и будем брать в оборот, если получится. Авось чего и прояснится.

— Написали на бумаге, да забыли про овраги, — пробормотал Николай. — Знать бы еще, что это за егеря такие. Вот что он имел в виду? Хитрый, гад. Ведь с этим Арвеном он против всяких стандартов сработал. Мы у себя чего только не передумали, а он вон чего выкинул.

— Ждать, — уверенно сказал Стас и даже воздух рукой рубанул неуловимо знакомым кинематографическим жестом. — Это самое разумное в данный момент. Начнем суетиться — сами себе навредим.

— Тебе хорошо, — печально вздохнул я. — Ты билет на самолет до Калининграда возьмешь и уже завтра утром будешь в Балтийское море поплевывать, копченую рыбку кушать и на берегу янтарь искать для сувениров. А мне тут под смертью ходить.

Вообще-то, если честно, я всерьез начал подумывать о том, что мой давний план не лишен смысла. Ну, тот, который предусматривает спешный и срочный побег из родной страны в какое-нибудь дальнее безвизовое зарубежье, желательно — расположенное близ теплого, синего и ласкового моря. И только одно меня смущало — деньги и загранпаспорт лежат в сейфе, дома. А туда соваться было небезопасно, это я всем нутром чуял.