Он даже не задумывался, существует ли Бог. Церковь твердит, что да, как и блудливый сельский попик у него дома – сын землевладельца, отдавший предпочтение постригу перед мечом. Но раз это означало для Томаса возможность еще минутку побыть с этой девушкой, глядя в ее темно-зеленые глаза, устремленные прямо на него, он готов и сам податься в духовенство.
Он склонился к самому ее лицу и, целуя распятие, обонял свежесть ее волос.
– Благослови вас Бог, Томас Блэкстоун. Я буду молиться о вашем благополучии.
Мгновение миновало. Отвернувшись, она стремительно зашагала туда, где дожидался вельможа, бросая на лучника свирепые взоры.
Томас уже хотел было окликнуть ее, когда от реки долетел трубный клич тревоги.
Люди в доспехах в затылок друг за другом, балансируя, пробирались по узкой доске. Поглядев с холма, Блэкстоун увидел, как первые из них – Нортгемптон и остальные, включая сэра Гилберта, – добрались до другого берега. Когда французы достигли склона, на берегу развевалось около двух десятков английских знамен. Слишком мизерное воинство, чтобы удержать береговой плацдарм, а сыскать лодки и переправить пехоту было попросту некогда. Тысяча французов – в такое число Томас оценил массу, неумолимо катящуюся к реке, – сокрушат доблестного Нортгемптона и его рыцарей. Блэкстоун понял, что несмотря на несомненную отвагу последовавших за графом людей, если этот мост не удастся отстроить или если французы соберут довольно сил, чтобы удержать берег, англичане окажутся в ловушке, как крысы. А Христиана – в английском лагере.
Он погнал коня вперед. Лучники бежали на позиции. Люди Элфреда еще были позади, только-только получив харчи после изнурительной верховой поездки, но не меньше дюжины лучников, охранявших плотников, бежали к берегу, на ходу беря луки на изготовку. Спешившись, Томас вытащил собственный лук. Яснее ясного, что все решится в ближайшие пару минут.
– Вниз по реке! – крикнул он, уже бегом устремляясь вдоль берега за устои. Это были люди Уорика, но они подчинились команде, потому что лучникам нужны четкие цели, а рукопашная на том берегу уже поглотила и английских, и французских латников. Они поняли, что человек лорда Марлдона, должно быть, разглядел то, что они сами проморгали. Через две сотни ярдов вдоль берега стала видна подступающая инфантерия. Нортгемптон и остальные приперты спинами к реке, и пикейщики задавят их одним лишь числом.
Один из стариков личного состава Уорика крикнул:
– Лады, парень! Мы видим ублюдков!
Нужды в командовании не было. Лучники натягивали тетивы и, несмотря на свою малочисленность, давали залп за залпом. Инфантерия заколебалась, но продолжала наступать. Блэкстоун увидел, что сэр Гилберт с дюжиной латников обернулся лицом к нападающим.
Через реку переправлялось все больше людей, и французы начали отступать. Вряд ли это главные силы французской армии, рассуждал Томас, скорее летучий отряд, посланный обезопасить переправу, считавшуюся уже уничтоженной. Они гибли слишком быстро, чтобы преуспеть в своем предприятии. К Блэкстоуну подключалось все больше лучников, все больше воинов переходило на тот берег. Надо было любой ценой удержать крохотный плацдарм, оберегающий единственный выход армии.