– Есть вопрос, – уязвленный собственной безграмотностью, произнес Борис.

– Задавайте, матрос Измайлов, – изображая из себя шкипера, произнесла она, наблюдая за тем, как он управляется с парусами.

– Алина Витальевна…

– Предлагаю без церемоний. Алина, – протянула она ему руку.

– Хм. Борис, – несколько смутившись от неожиданности, ответил на рукопожатие он.

– Итак?

– Консул сказал, что вы убили двух моряков, домогавшихся вас…

– Тебя, – поправила она.

– Домогавшихся тебя в грубой форме.

– Точнее, они хотели меня изнасиловать.

– Да, но полицейские, провожавшие меня в это плавание, сказали, что случилось это на припортовой улице.

– Чушь. Им просто нужно было выставить все в выгодном для себя свете. Свидетели выдадут ту версию, какую им озвучит полиция. Как результат, консул будет попросту бессилен. Так все и оказалось.

– Мне казалось, что Павел Максимович – тертый калач.

– Еще какой. Только тут нашла коса на камень. Это как пружина, которую можно сжать только до упора. А потом – все. Встанет намертво. Ты, Боря, выбрал весь свободный ход. Дважды уступать губернатор не стал бы, как и комиссар полиции. Обидно им. Вот и вышло так, что мне пришлось бежать.

– Что-то ты не выглядишь расстроенной.

– А к чему горевать? – легкомысленно пожала она плечами. – Думаешь, отчего я вцепилась в саквояж? Там деньги, а главное, рекомендательное письмо консулу на Английском архипелаге. Прямая замена одного канцелярского работника на другого. Только и всего. У лаймов я опять буду в домике.

– И все же как-то это все…

– Боря, тебе сколько лет?

– Восемнадцать, – без тени сомнений назвал он возраст, указанный в паспорте.

– В восемнадцать я была в ополчении и защищала наш остров от пиратского набега, пока боярин был в походе. Потом – два года добровольцем в войне за независимость Болгарского царства. Три года воевала за независимость Эфиопского царства. Как считаешь, может меня сильно расстроить убийство пары-тройки лягушатников, напросившихся на неприятности?

– Уверен, что нет.

– То-то и оно.

Вот так вот. А с виду – хрупкая и беззащитная девчушка двадцати годочков, не больше. На деле же – ветеран боевых действий. Причем самый что ни на есть реальный. Ничего удивительного, что она устроила тем морпехам целую баталию.

Остров, выбранный Бочкаревой в качестве базы, оказался небольшим, всего-то три километра в длину и два в ширину, в форме человеческой головы. В ее основании на юге имеется небольшая бухта, окруженная песчаной косой и небольшим лесным массивом. Эдакое зеленое жабо.

Вторая бухта находится в районе «затылка», на западном берегу. Со стороны моря – песчаная коса с одиночными деревьями и тонкой кромкой зарослей по внутреннему периметру. Зато со стороны острова – такой же лес, как и на южной оконечности.

В результате этих метаморфоз остров походил на практически полностью облысевшего мужчину с плоским лицом, обращенным на восток. Бог весть, может, картограф решил посмеяться, а может, это реальный каприз природы.

Никаких отметок о французской фактории, что в общем-то и понятно, учитывая размеры острова и то, что он оторван от основного архипелага миль на пятнадцать. Зато велик шанс встретиться с сомалийцами. Они, конечно, не все пираты, но любой из них приберет то, что плохо лежит, или прихватит того, кто не может постоять за себя. Скудный край накладывает свой отпечаток на образ жизни, традиции и нравы. Нужно же людям как-то выживать.