— Внизу меня поджидала Леа, жуя табак, который я ей дал. Я высыпал ей на руку все содержимое своего кисета.

— Ты думаешь, она что-нибудь знает?

— Если бы она знала, то рассказала бы. У таких людей чувство солидарности развито гораздо сильнее, чем у тех, кто спит под крышей… Я уверен, что они расспрашивают друг друга и параллельно со мной ведут свое маленькое следствие… Она сообщила мне один любопытный факт, который может прояснить ситуацию: оказывается, Келлер не всегда жил под мостом Мари. Он, если можно так выразиться, поселился в этом квартале всего два года назад.

— Где же он жил раньше?

— Тоже на берегу Сены, но выше по течению, на набережной Рапэ, под мостом Берси.

— И часто они меняют место жительства?

— Нет. Это для них так же сложно, как нам поменять квартиру. Каждый привыкает к своей норе и дорожит ею.

Он налил себе рюмку сливянки и выпил — для бодрости духа и в награду за рассказ. Потом взял шляпу и поцеловал жену.

— До вечера!

— Ты вернешься к обеду?

Этого он и сам не знал. Собственно говоря, Мегрэ даже не представлял себе, за что ему теперь взяться.

Торанс с утра проверял показания страхового агента и его друга-заики. Он, очевидно, уже допросил консьержку с улицы Тюрен и виноторговца, имевшего лавку на углу улицы Фран-Буржуа.

Скоро станет известно: правдива ли история с собакой или придумана для отвода глаз. Впрочем, если даже все и подтвердится, это вовсе еще не значит, что двое друзей не могли напасть на Тубиба.

Но с какой целью? На этот вопрос комиссар пока не мог ответить.

Ну, а зачем, скажем, госпоже Келлер топить мужа в Сене? И кому она могла это поручить?

Как-то раз при столь же таинственных обстоятельствах был убит один чудаковатый бедняк. Тогда Мегрэ сказал судебному следователю: «Бедняков не убивают…»

Бродяг тоже не убивают. И все-таки кто-то попытался же избавиться от Франсуа Келлера.

Мегрэ стоял на площадке автобуса и рассеянно слушал перешептывание двух влюбленных. И вдруг его осенило, вспомнилась фраза: «Бедняков не убивают…» Да, да, бедняков не убивают… Войдя в свой кабинет, он сразу же позвонил госпоже Келлер. Ее не оказалось дома. Служанка сказала, что мадам завтракает с подругой в ресторане, но в каком — она не знает.

Тогда он позвонил Жаклин Руслэ.

— Значит, вы виделись с мамой… Она звонила мне вчера после вашего визита. Сегодня она тоже разговаривала со мной примерно с час назад… Итак, это действительно мой отец?

— В этом нет ни малейшего сомнения.

— И вы по-прежнему не знаете, из-за чего на него напали?.. Может быть, это произошло во время драки?

— А разве ваш отец любитель драк?

— Ну что вы, он был самый тихий человек на свете! Во всяком случае, тогда, когда мы жили вместе. Мне думается, если бы даже его ударили, он не дал бы сдачи.

— Скажите, вы в курсе дел вашей матери?

— Каких дел?

— Когда ваша мать выходила замуж, у нее ведь не было состояния и, вероятно, она не надеялась когда-либо разбогатеть… Как и ваш отец… Поэтому меня интересует, был ли у них составлен брачный контракт. Если нет, значит, все их имущество считается общим, и, следовательно, ваш отец мог бы предъявить права на половину состояния.