– Доброй ночи, детектив Миллер… Да, я вас слышу. Что-то произошло?

В его усталом голосе промелькнула тревога, и я поспешил развеять зарождающиеся страхи старика:

– Нет, все в полном порядке. Думаю, мы уже совсем близки к тому, чтобы спасти город и его жителей от этого проклятия…

– Господи, как я рад это слышать! – проскрипело из динамика. – Я уже даже мечтать не смел об этом… Храни вас господь, детектив Миллер!

– Да-да, спасибо, – я вновь надавил на переключатель. – Но мне сейчас необходима кое-какая помощь.

– Конечно, детектив, все, что угодно!

– Вы часом не знаете, где бы я мог разжиться садовыми инструментами?

Рация затихла на несколько секунд, а затем затрещала с новой силой:

– Садовыми инструментами?.. – в голосе старого доктора промелькнуло удивление. – Дайте-ка подумать… Да, я думаю, их можно найти в подвале госпиталя. Знаете, раньше на территории лечебницы был прекрасный цветник с клумбами и газоном, чтобы больные могли прогуливаться на свежем воздухе. Но, к сожалению, наш город уже давно не тот, что раньше…

– Отлично, – быстро проговорил я, оборвав попытки старика удариться в давнишние воспоминания. – Вы можете подготовить их к моему приезду?

– О, конечно, детектив Миллер! – рация согласно мигнула красным. – Я займусь этим немедленно.

Я вернул динамик на его пустующий держатель, наконец тронулся с места и вернулся на шоссе, заманчиво блестящее оранжевыми фонарями, обрамленными беззаботно кружащимся на ветру снегом.

Путь до больницы занял не больше десяти минут – пустынные аллеи, подернутые белым покрывалом, в этот поздний час существовали только для меня одного. Остальные блаженно жались к перьевым подушкам в своих темных домах, не слишком заботясь о том, что происходит за погасшими окнами снаружи.

Старый седой доктор поджидал меня в холле: я заметил его сухую сморщенную фигуру сквозь стекло. Стоило мне оставить полицейское авто на пустующей парковке и шагнуть внутрь здания, как он тут же метнулся мне навстречу, возбужденно сверкая блеклыми глазами.

– Неужели вы на самом деле сумеете избавить нас всех от этого кошмара? – затараторил он, в порыве чувств всплеснув морщинистыми руками. – Неужели у Ника и бедняжки Мэгги еще остается шанс?

– Надеюсь на это, – я скользнул зрачками по приоткрытой двери, белеющей сбоку. – Как шериф?

Лицо доктора тут же печально поникло, будто из него разом откачали прежнее воодушевление. Он беспомощно опустил плечи и кивнул на распахнутую дверь:

– Плохо… Но малышке Мэгги сейчас еще хуже.

Я сделал шаг вперед и заглянул в слабо освещенную настенным ночником палату. На постели у окна неподвижно лежал Лаффер – настолько изменившийся внешне, что я с трудом узнал в нем прежнего шерифа Блэк Вудс.

Серые небритые щеки ввалились в череп, все его лицо казалось сморщенным и резко постаревшим, как если бы он вместо нескольких дней умудрился прожить с добрых три десятка лет.

Волосы на его голове, совершенно седые, торчали редкими прядями во все стороны. Большая часть некогда темных завитков теперь валялась на подушке, обрамляя ссохшийся череп.

– Мы вытащим тебя из этого дерьма, шериф, – произнес я так тихо, чтобы старик, маячивший за моей спиной, не смог расслышать слов.