Миллер хмыкнул, окатил меня насмешливым взглядом, после чего толкнул носком ботинка один из потрепанных томов, обрамленный в тисненую кожу, кое-где истертую на корешке:

– Зато ты умеешь читать, а этот навык сейчас очень кстати.

Я вздохнул, поднял с пыльного паркета книгу, развернул ее обложкой к себе и задумчиво покрутил в руках.

В гостиной шерифа, несмотря на дневной час, было темно и холодно, поэтому нам пришлось притащить из коридора небольшую настольную лампу. Теперь она сиротливо стояла на единственной ножке прямо на полу, робко разливая по комнате свой приглушенный желтый свет.

Фрэнк уже с головой погрузился в работу, вцепляясь едкими зрачками в пожелтевшие страницы и с шумом перелистывая их, лишь изредка отвлекаясь для того, чтобы поджечь очередную сигарету. Темно-каштановые волосы на его голове, аккуратно зачесанные на один бок – тот, где темнел рваный шрам, искрились живыми теплыми бликами в электрическом сиянии ламп. Казалось, что на фоне его застывшего белого лица и стальных ледяных глаз только эта красивая, густая копна и была по-настоящему живой.

Перехватив мой взгляд, Фрэнк приподнял голову и удивленно вздернул брови, которые тут же выгнулись темной дугой:

– Не желаешь наконец присоединиться и помочь мне?

Я снова вздохнул, послушно раскрыл книгу, но не стал углубляться в нее. Вместо этого я уставился в пол, покрытый тонким слоем белесой пыли.

– Что-то не так? – прогудел Миллер.

– Нет, просто… – я поднял глаза к потолку и понурил плечи. – Вся эта история с мальчишкой, погибшим в лесу, с его матерью и чертовым любовным треугольником…

– Ясно, – он хмыкнул и посмотрел в мое лицо. – У тебя происходило нечто подобное в жизни, и теперь ты снова об этом вспомнил, хотя старался навсегда выбросить болезненное прошлое из памяти.

– Это не смешно, Миллер, – хмуро заметил я. – Я бы мог тоже оказаться на месте Билла Уайтингса, слепо веря в то, что судьба наградила меня невероятным счастьем, а затем остаться в полном одиночестве, с разбитым сердцем и растоптанной в прах жизнью. Отличие лишь в том, что я вовремя распознал ложь.

– Поэтому ты одинок? – Фрэнк выпустил изо рта густое облако дыма, не сводя с меня своих глянцевых зрачков. – Тебя окрутила вокруг пальца любимая женщина, и с тех пор ты решил держаться от них подальше?

– Вполне разумный подход, – немного замявшись, ответил я. – Мне бы не хотелось пережить такое снова. Это очень больно, Миллер. Знаешь, я искренне сочувствую Уайтингсу…

– Но ты не Уайтингс, – резко перебил меня он. – Никогда не был им и никогда не будешь. Не стоит примерять на себя чужие беды, Рид, от этого легко можно сойти с ума.

– Тебе не понять, – я уткнулся глазами в пожелтевшие страницы. – Ладно, забудем об этом… Не стоит ворошить прошлое.

– Согласен, – загадочно протянул Фрэнк, стряхивая пепел в пустую чашку, стоящую у его ног. – Прошлое лучше не тревожить.

Мы проторчали на полу в гостиной шерифа до самого вечера. Я перелистывал книги, одну за другой, но так и не нашел ничего стоящего. Местные байки, древние легенды, исторические сводки и даже детские сказки – все это не имело никакого отношения к тому, что происходило в чаще Блэк Вудс сейчас.