Тогда, не обладая даром предвидения будущего, молодой раб был сильно расстроен произошедшей с ним жизненной переменой и, оставаясь наедине, сильно тосковал, вспоминая сытую жизнь в трактире при редко распускавших руки хозяевах.

В особняке купившего его вельможи работы стало больше, еды меньше – ему, как новенькому доставались объедки объедков – а наказаниями ему там были не тычки и подзатыльники, а порки на конюшне, после которых целую пятидневку трудно было сидеть или лежать.

Зато, если бы не этот тяжёлый, но короткий период жизни Яскила, с ним никогда не случилось бы того настоящего чуда, которое всё же произошло – его купила самая прекрасная, так он считал, женщина на свете принцесса Ливорская. И приблизила к себе, очень-очень близко. Ближе некуда.

К тумакам и ругани, на которые не скупилась новая госпожа, Яскил был привычен с детства, а вот то, чем принцесса его награждала ночами, стало для парня подлинным счастьем. Поэтому, свобода, свалившаяся ему на голову после прибытия в Гирфель, оказалась с привкусом горечи. Хозяйка не только подарила ему волю, о которой он иногда, как и любой раб, осмеливался мечтать, но и отставила от себя навечно, без всякой с его стороны надежды когда-нибудь вновь приблизить.

Зато Яскил стал не просто свободным и женатым на замечательной девушке, которую ему подобрала бывшая хозяйка, но и весьма состоятельным. Принцесса, ставшая правительницей Гирфеля, подарила ему расположенный на дворцовой площади трактир, конфискованный у врага короны, и обеспечила достаточным капиталом на первое время.

Само расположение заведения напротив главных ворот герцогского дворцового комплекса гарантировало высокую доходность гостиничного и торгового дела, не говоря уж о том, что Яскил, как и его жена, имели опыт службы в трактирах и знали всю их кухню изнутри.

Однако, не только доходы приносило столь выгодное место. Граф Приарский доходчиво объяснил бывшему рабу, сколь много полезного можно узнавать от посещающих трактир дворцовых чиновников, их жён, детей и слуг, и познакомил с лэной Айсой.

Так и вышло, что помимо работы на себя, Яскил начал помогать главному советнику правительницы, передавая лэне Айсе через адепток или янычар, заходивших перекусить в свободное от дежурства у дворцового портала время, всё интересное, что удавалось узнать или услышать, будь то крамольные и хулительные речи в адрес правительницы или сведения о чьих-то нечистоплотных или воровских поступках.

Выпивая лишку люди не следили порой ни за языком, ни за громкостью произносимых фраз. А уж во время ссор и драк посетителей Яскилу и его умнице жене только и оставалось, что успевать запоминать потоки сведений, которым и вездесущая госпожа Рина могла бы позавидовать.

Кстати, заместительница главного редактора «Гирфельского вестника» несколько раз пыталась подкупить хозяев столь удачно расположенного заведения, чтобы те делились с ней новостями, и немало времени проведший при Латане Яскил догадался, кто надоумил Рину действовать так хитро и настойчиво. Но граф Игорь, когда трактирщик ему поведал о настырной газетчице, только посмеялся и сказал «пусть обрыбится». Смысл странной, как и сам советник правительницы, фразы Яскилу был ясен, переспрашивать советника он не стал, и госпожа Рина ничего не добилась.