— Ну не знаю, — сказал знакомый голос. — В походе может много чего случиться.

Ромул поднял голову и увидел стоявшего в дверях Новия. А позади него еще двоих их главных мучителей — Кая и Оптата.

Рука молодого солдата сама собой нащупала гладиус. Так же поступил и Бренн.

— Успокойтесь, — злобно ухмыльнулся Новий. — Это еще успеется.

Ромул не мог больше терпеть. Выхватив меч, он двинулся к низкорослому легионеру.

— Я тебя сейчас выпотрошу, — пригрозил он.

Новий громко рассмеялся и ушел; за ним потянулись и его товарищи.

— Всевышние боги, — устало произнес Ромул. — Я больше не выдержу.

Судя по налитым кровью воспаленным глазам Бренна, галл чувствовал себя точно так же.

На следующее утро отряд вышел в поход. Поначалу легионеры шли молча. День выдался холодным и мглистым, идти с полной выкладкой было нелегко. Для того чтобы преодолеть необходимое расстояние и втянуться в походный ритм, требовалось время, хотя все были здоровы и полны сил. Конечно, Гордиан вскоре запел. Как только люди узнали мотив знакомой песенки об истосковавшемся по женской ласке легионере и шлюхах из большого борделя, на лицах тут же появились улыбки. Песня состояла из бесчисленного количества куплетов, после каждого из которых исполнялся нестройным хором донельзя похабный припев. Солдаты с удовольствием подхватили песню — с ней дорога казалось короче и легче.

Обычно Ромул тоже радостно горланил вместе с остальными припев, прямо и намеками рассказывавший о разнообразных положениях для соития. Сегодня же он уныло представлял себе беды, которые могут случиться во время похода. Если им доведется попасть в какую-нибудь заварушку, Новий, вероятнее всего, воспользуется возможностью нанести удар в спину. Нет ничего легче, чем зарезать человека во время боя так, чтобы этого никто не заметил.

Когда они дошли до перекрестка в пяти милях от форта, Бренн толкнул Ромула локтем, и настроение юноши сделалось еще мрачнее. Галл взглядом указал на крест, стоявший на невысоком бугре подле дороги. Пакор приказал поставить крест так, чтобы его видели все проходящие. Другие кресты возвышались и перед главными воротами лагеря. Назначение у них было двоякое — обеспечивать медленную мучительную смерть осужденным и выразительно напоминать о том, как карает Парфянское царство.

Кресты редко пустовали. Легионеров посылали умирать на двух потемневших от непогоды корявых досках за самые разнообразные прегрешения: сон на посту, неповиновение приказу, поведение, показавшееся Пакору дерзким. Случалось, он казнил подобным образом даже своих соплеменников, если кто-то из них осмеливался особенно сильно разгневать его.

Голос Гордиана стих, песня умолкла сама собой.

Ромул закрыл глаза и постарался отогнать от себя видение, в котором они с Бренном заканчивают жизнь подобным образом. Сейчас, когда Пакор все еще балансировал между жизнью и смертью, за такой исход было немало шансов, если, конечно, Новий и его банда не управятся с делом раньше.

Несмотря на ранний час, распятое тело уже облепили стервятники. Они сидели на земле, на горизонтальной перекладине, даже на плечах трупа. Плешивые грифы злобно отгоняли от добычи своих сородичей, а вороны пытались вырвать на лету кусок мяса. В небе, расправив огромные крылья, парили орлы, готовясь присоединиться к трапезе.