Витторио захрипел, схватился за горло, но воздуха ему как раз хватало, несмотря на испуг. А вот голосовые связки отказали полностью, растворенное в амарилье зелье подействовало безупречно.

Еще раз глянув на Лучано с безнадежным беспомощным ужасом, Витторио вскочил, сбил стул, споткнулся об него, едва не упав, но выпрямился и выбежал из комнаты. Через несколько мгновений в общем зале послышался голос Беппо, который желал «безмозглому сыну осла и портовой шлюхи сначала прозреть, а потом бегать по трактиру, полному почтенных синьоров…»

Фелипе, закрыв лицо ладонями, ржал с таким облегчением и удовольствием, что Лучано тоже хмыкнул, виновато развел руками и подтянул поближе сангретту.

— Надолго ты его? — отсмеявшись, сказал старый приятель.

— На месяц примерно, — усмехнулся Лучано. — Как раз успеет подумать, как ему повезло. Кстати, Пиппо, ты не думал сменить напарника? Этот уж совсем что-то…

— Безмозглый, — со вздохом согласился с трактирщиком Фелипе. — Но кто меня спрашивал?

— Я займусь, — уронил Лучано, и Фелипе благодарно склонил голову.

— Как здоровье мастера? — поинтересовался он почтительно. — И как у тебя дела?

— У мастера новая кошка, — улыбнулся Лучано, откидываясь на спинку стула и наконец-то начиная получать удовольствие от вечера. — Наглая такая, рыжая! Я вот все думаю, сколько он их заведет в конце концов? Дюжину? А со здоровьем у него как обычно…

— Благодарю, не дождетесь? — подсказал Фелипе, и они заржали уже вместе, впрочем, со всем уважением и любовью.

…Без Витторио и впрямь стало куда веселее. Сангретты хватило с лихвой, новую они заказывать не стали, зато еде отдали должное. Через пару часов благодушного трепа о городских новостях и делах в гильдии Лучано отодвинул опустевшую тарелку и с сожалением признал, что пора бы и честь знать. Мастер, конечно, ни слова не скажет, но все равно ведь проснется, услышав любые, пусть самые беззвучные шаги. А времени уже третий час ночи!

— Может, ко мне? — невинно предложил Фелипе. — Ну, чтобы мастера не будить.

— Извини, мне вставать рано, — помедлив пару мгновений, отозвался Лучано и понимающе улыбнулся на разочарованный вздох Фелипе.

— Эй, ну я же не мог не попытаться! — без всякой обиды рассмеялся тот. — Давай хоть провожу! А то обидит кто по дороге.

— Меня, такого красивого! — насмешливо подхватил Лучано. — А главное, маленького и беззащитного! Ладно, все равно до моста вместе идти.

Он с удовлетворением оглядел место пирушки и даже задумался, не завернуть ли, в самом деле, до утра к Фелипе.

Лет семь назад мастер решил, что ему следует узнать, как воспитывают других Шипов, и Лучано два года прожил в общих казармах. Самое отвратительное время в его жизни. Тренировки были не такими уж трудными, Ларци прекрасно его подготовил и телом, и душой, но Лучано отвык, чтобы с ним обращались, как с покорной бессловесной скотиной. Рядовым Шипам было запрещено иметь собственное имущество, выходить в город, встречаться с кем-то не из гильдии, пререкаться с наставниками, спать после рассвета, есть любую еду, кроме той, что выдают на кухне, разговаривать в казармах после отбоя…