А вдруг мост выше или ниже по течению, они же не видят, куда выводят тропы? Или он недавно развалился в весеннее половодье? Или вовсе его никогда не было? Это ведь не королевский тракт, а всего лишь лесная дорога.

Фарелли наконец спустился и подъехал к ним. Аластор глянул на реку, снова на небо. Что ж, пора что-то решать. Он подошел к заснеженному гладкому полю реки и попробовал его сапогом. Лед, покрытый снегом, захрустел. Та-а-ак… не стоило и надеяться. Это не страшно, лишь бы лошади ноги осколками не порезали.

— Я опять первый, — сказал он, снова вскакивая в седло. — Пешком здесь точно не перейти, промокнуть нам нельзя. Следите внимательно. Если где-то будет омут, Искра провалится в него. Стойте на месте, не вздумайте кидаться следом. Я выплыву, она тоже. А вам тогда нужно будет обойти это место. Ясно? И дайте-ка мне опять вашу вторую кобылу, Фарелли. Не сочтите за обиду, но верхом я езжу лучше. Переведу ее сам.

— Ну что вы, синьор, какие обиды, — улыбнулся итлиец. — Вы и правда превосходный наездник, буду очень благодарен.

Еще раз присмотревшись к затянутой льдом и снегом реке, Аластор глубоко вдохнул, коротко обратился к Всеблагой, чья рука простерта над всеми водами мира, и тронул Искру с места. Пушок все так же потрусил впереди. Под его весом лед, как ни странно, не проваливался, и пес перебежал на другой берег сухим. Отряхнулся, глянул на Аластора, как тому показалось, виновато. Мол, тут я дорогу по дну не покажу, ты же видишь.

«Вижу, — мысленно ответил ему Аластор. — Ну что ж, нельзя вечно надеяться на кого-то…»

Искра шагнула раз, другой, лед ожидаемо треснул, но кобыла провалилась лишь по бабки, едва намочив копыта. Пока ничего страшного…

Еще шаг… и еще… Вторая гнедая следовала в поводу, Искра шла, Аластор на каждом шаге напряженно ждал, когда же его умная, послушная, спокойная девочка оступится и провалится в коварную яму, но берег понижался медленно, темная вода мелькала под разбитым льдом. Вот глубина стала почти Искре под брюхо… Аластор напрягся, думая, что придется разворачивать кобылу, но дно перестало уходить вниз, река и вправду оказалась неглубокой. Не река, а так, ручей…

Он пересек его, чувствуя, как сердце колотится, и вздохнул с облегчением. Вывел лошадей на второй берег, спешился и тщательно вытер им ноги полой плаща. Ничего страшного, тот быстро высохнет на ветру, а лошадям нельзя застудить суставы!

Выпрямившись, Аластор увидел, как на лед ступила Айлин. Мелькнула мысль, что надо было вернуться, встретить ее и перевести самому, но это следовало делать раньше. А сейчас неизвестно, как поведет себя нервная Луна, если рядом на трещащем льду окажется ее соперница. Потянется укусить, отпрыгнет — и кто знает, чем это закончится.

Шаг, еще, и снова…

Айлин переехала ручей и с явной гордостью улыбнулась Аластору.

— И совсем не страшно! — радостно сказала она. — Луна — такая умница! Такая красавица! Аластор, я так тебе благодарна за нее. У меня никогда не было такой чудесной лошади!

— Ты ей тоже нравишься, — улыбнулся Аластор. — Погоди, я вытру ей ноги. Арлезийки нежные, к нашим холодам не привыкли.