«Ма-ам, это папа, да?! – услышал Денис. – Дай трубку, ну да-а-ай!»

В мобильнике зашелестело, зашуршало и застучало.

– Па-ап! – радостно завопило в ухе. – Ты когда приедешь?! Я научился стоять на руках! Немножко падаю, но все равно немножко стою! Как ты показывал!

– Просто шквал! – с одобрением рассмеялся Денис. – Я приеду за вами завтра! С утра и выеду. Вы там не болеете?

– Нет, пап! – в голосе Вани послышалась неподдельная радость. – Мы не болеем! Только мама все время…

Денис услышал, как Мирослава поспешно отобрала у сына телефон:

– Все хорошо, Дениска. Теперь все хорошо. Мы тебя очень-очень ждем. Приезжай!

Денис понял, что не успел сказать сын – что мама все время плачет.

– Приеду завтра утром. Все будет хорошо, – твердо сказал он в трубку и сжал зубы так, что они скрипнули. В тот момент он верил в то, что говорил, потому что сам хотел этого. А что «хорошо», Денис и сам не знал, но какая разница.

…Наутро его старенькая машина не завелась. Он беспомощно копался в ее внутренностях, хватаясь то за сальник, то за свечи. Звонил Мишке, описывал проблему, чуть только не завывал, пытаясь показать, как именно барахлит нынче мотор. В конце концов Мишка сдался:

– Старик, веришь, нет, я сейчас в загоне, приехать не могу, а дистанционно ни черта не понял, что у тебя там за проблемы. Ставь на фиг в ремонт, или хочешь, меня подожди, приеду, покумекаем, но это только вечером…

Денис, вздохнув, стал вызывать такси. Казалось бы, чего проще? Но механический голос в трубке оповестил его, что все линии заняты.

– Да ладно… – недоверчиво пробормотал Денис, упорно нажимая на кнопки.

Попытавшись вызвать машину по всем имеющимся у него номерам такси, Вишняков каждый раз чертыхался – было или занято, или недоступно, как будто вся Москва разом куда-то рванула и почему-то именно на такси.

– Какого… – воскликнул писатель и, раздраженно подбежав к дороге, поднял руку. Обычно этот нехитрый прием срабатывал всегда и везде. Но сегодня машины шли мимо, игнорируя голосующего. На миг их поток напомнил Денису змею из давешнего сна, но вскоре наваждение рассеялось, оставив лишь неприятный холодок.

– Это просто не твой день, – раздалось сзади, и кто-то засмеялся. Денис вздрогнул, оборачиваясь посмотреть на того, кто в открытую насмехался над ним. Но нет – мимо, беседуя, проходили два абсолютно незнакомых человека, и фраза адресовалась совсем не Денису… «Так я до паранойи допрыгаюсь», – подумал он, и наконец рядом визгнули тормоза.

Денис открыл дверь салона. За рулем старого «Москвича» (Денис даже успел подумать, что сто лет не видел их на дороге – все сплошь иномарки) сидел пожилой мужчина, худой, словно вяленая тарань, с острым носом, напоминающим птичий клюв. Едва обрадовавшийся Вишняков сказал адрес, как старик бесстрастно назвал просто-таки астрономическую сумму.

Денис подумал, что ослышался, и переспросил. Мужчина обернулся, и Денис увидел, что его левый глаз был мертвенно-белым. В старину это, кажется, называли бельмом.

– Я вам должен два раза повторять, молодой человек? – скрипучим голосом прокаркал он. – Двести долларов, пожалуйста. И потрудитесь платить в валюте, а не в рублях.