– Можно короткое эксклюзивное интервью? – бойко выпрыгнула вперед журналистка. – Наш журнал «Звезды» сотрудничает с телевидением, и это интервью покажут в новостях по всем телеканалам!

Журналистку оттеснил в сторону представительного вида здоровяк в чуть помятом, но дорогом костюме.

– Я Липович, – увесисто уронил он. – Слышали?

Эта фамилия молнией осветила изрядно замороченный мозг писателя.

– Еще бы мне не слышать про миллионера и мецената, – пробормотал Денис, икнул и глупо захихикал.

Меценат покровительственно похлопал его по плечу:

– Видите, какой ажиотаж вы подняли одним своим появлением? – усмехнулся он. – Да только, думается мне, я всех их обойду на повороте. Голливуд – это, конечно, солидно, но нам отечественные производители самим нужны! На-кася, Джексон, выкуси!

И Липович загоготал, вытянув в сторону американских киношников увесистый кукиш.

– Тебе, лапа, сейчас на счет от меня упала небольшая сумма, сто тысяч евро, так это только начало! Ты только паши, дорогой, паши… то есть пиши! Знаешь о чем…

– Это только начало… – вторила ему журналистка, пытаясь ввинтиться на первый план.

– Это только начало! – взревел Джексон, и его рука потянулась к галстуку Липовича, намереваясь то ли поправить его, то ли придушить мецената на месте.

Лица, костюмы, разинутые рты кружились вокруг Вишнякова хороводом, и он стоял в эпицентре человеческого торнадо и заливался смехом.

Оркестр живых музыкантов вдруг выдал туш и заиграл ни к селу ни к городу новогоднюю песню: «И уносят меня, и уносят меня…»

– «В звенящую снежную да-а-аль!..» – подхватил Вишняков, размахивая у кого-то отнятым микрофоном.

Он вспрыгнул на стол и пошел вприсядку, со звоном смахивая на пол посуду:

– «Три белых коня, эх, три белых коня-а-а!..»

Последнее, что он помнил, – это вертящийся вокруг него вихрь знаменитостей и тянущихся к нему рук, в которых были зажаты пачки валюты…

И вновь пробуждение писателя. Две силы. Какой будет финал?

…Он задыхался. Что-то немилосердно царапало шею, в виски изнутри колотился тяжелый молот. Голова раскалывалась.

Царапает шею?! Это опять петля, его извечный кошмар?..

Вишняков застонал и попытался разлепить глаза.

– Очнулся, – услышал он шепот жены.

– Ну и слава тебе господи, – тихо ответил голос Марии… здесь Мария?!

А где он сам?! Обрывки памяти услужливо подсовывали ему фантастические картины вчерашних безумств в «Джуманджи». Режиссеры, актеры, журналисты, какие-то проекты, знакомые и незнакомые фамилия, лица… Бред какой-то. И стыд невыносимый. И что там за удавка, наконец, на его шее?!

Он снова застонал и попытался стащить с шеи душащую его петлю.

– Подожди, я помогу, – сказала Мирослава.

Ее нежные теплые пальцы освободили его наконец от того, что стискивало горло. Это был обыкновенный галстук – правда, почему-то незнакомый и довольно странного вида.

– Что это? – хрипло спросил Денис, с трудом фокусируя взгляд на странной полоске ткани с рисунком, напоминающим кожу змеи.

– Это просто галстук, – тихо сказала Мария. – Вязаный. Они были в моде в шестидесятые, потом в восьмидесятые…