Она не сопротивлялась, уступив прорвавшейся в нем страсти, и принимала его ласки и поцелуи даже с некоторым облегчением, надеясь, что свидание этой ночи поможет Вульфгару вернуться в мир живых.

Вульфгар и сам это ощущал. Он обнажил перед ней сердце и душу, он сломал свои защитные стены, он купался в ее тепле, наслаждался прикосновениями к теплой коже, вдыхал ее дурманящий запах.

Он свободен! Впервые он почувствовал себя свободным, и это было великолепно, прекрасно и так по-настоящему.

Он перекатился на спину, увлекая за собой Кэтти-бри. Чуть прикусив мочку ее уха, чувствуя приближение пика наслаждения, он откинул назад голову, чтобы взглянуть в ее глаза и увидеть в них отражение их общего счастья.

На него плотоядно глядела суккуб, омерзительная соблазнительница из Абисса.

Мысленно Вульфгар вернулся назад, через Долину Ледяного Ветра к Морю Плавучего Льда, в ту ледяную пещеру, где они сразились с Эррту, и дальше, туда, где клубился дым и царили ужасы. Он вдруг понял, что все это неправда. И битва, и побег, и встреча с друзьями. Все это Эррту внушил ему, чтобы воскресить в нем надежду и убить ее вновь. Все неправда, он по-прежнему в Абиссе и мечтает о Кэтти-бри, спариваясь с отвратительной женщиной-суккубом

Могучей рукой он ухватил тварь за шею и с силой отпихнул. Он ударил ее в лицо кулаком, поднял над головой и швырнул наземь. Потом с ревом вскочил, торопливо натягивая одежду. Бросился к костру, не замечая боли, схватил горящую ветку и повернулся, готовый схватиться с коварной тварью.

Перед ним снова была Кэтти-бри.

Полураздетая девушка привстала, опираясь на колени и ладони. Из носа у нее текла кровь. Она подняла на него глаза. На ее лице не было гнева, только замешательство. Плечи варвара тяжело опустились под грузом вины.

– Я не хотел… – бормотал он. – Я бы никогда…

Сдавленно вскрикнув, Вульфгар бросился прочь из лагеря, по ходу отшвырнув горящую ветку и подхватив свои вещи и боевой молот. Он скрылся в ночном мраке и во мраке своего истерзанного рассудка.

Вы не можете войти, – донесся из-за баррикады у двери тоненький голосок. – Прошу вас, господин, пожалуйста, уходите. Даже дрожь в голосе хафлинга не развеселила Энтрери, потому что он сразу понял, что означал этот «отказ от дома». Они с Двавел заключили выгодное им обоим – причем ей больше – соглашение, но теперь, похоже, маленькая женщина решила отказаться от данного ею слова. Ее привратник даже не пустил его на порог «Медного муравья». Энтрери некоторое время обдумывал, не прорваться ли внутрь силой, но передумал, вспомнив, что хафлинги – мастера по части всяких ловушек. Потом у него мелькнула мысль, не просунуть ли кинжал в щель между досками и не ткнуть ли несговорчивого привратника в руку или палец. Ведь в этом и заключалась вся прелесть бесценного оружия: Энтрери мог лишь слегка оцарапать свою жертву, но при этом высосать из нее всю жизненную силу.

Но и эту мысль он отмел – осмотрительный убийца никогда так не сделал бы. Не следует поддаваться раздражению.

– Тогда я пойду, – спокойно произнес он. – Но передай Двавел, что я делю весь мир на друзей и врагов. – Он развернулся и пошел прочь, оставив привратника в совершенном замешательстве.