– Ну, деньжат-то у Аля отроду не водилось, да ещё и после орочьего вторжения в особенности. Так что за жизнь свою откупился он Ольховаткой, да ещё и клочок земель пахотных я с него вытряс.

Valle тихо смеялся, представив себе размеры этого «клочка» и как отец могучей рукой трясёт жирного барона Аля за глотку. Не то, чтобы так уж особо не любил того барона, просто – водились за тем грешки, водились. Охотник был он до чужого добра. Да шалил на дорогах, и недобро шалил, и ладно бы только в пределах своих владений… Но – не пойман, не вор.

Донья Эстрелла, торжественно улыбаясь, взяла с принесённого служанкой подноса особый, острый разделочный нож и, под одобрительный гул остальных присутствующих, вонзила его в хрустящую, румяную, истекающую невыразимо аппетитным соком корочку на боку лежащего на громадном блюде запечёного кабанчика. Внутри, источая совсем уж одуряющий аромат, обнаружилась гречневая каша. Да с ирисом, диким чесноком и черносливом! Рассыпчатая, пропитанная сладко-сытным, духмяным кабаньим жиром, нетерпеливо притягивающая обоняние даже присутствующих здесь же поваров. Быстро и незаметно проглотив слюнки, молодая баронесса с какой-то новой, горделивой и спокойной уверенностью стала резать мясо на ломти, как её подучили Милли и Нгава.

Сегодня утром ей впервые за три дня улыбнулась удача. С диким, пьянящим азартом подхлестнув свою перебирающую стройными сухощавыми ногами Пинту, молодая охотница налетела сбоку на ошалевшего кабанчика. Испуганно поводя ушами, низко пригнув массивную голову, тот напролом пёр прямо через поляну, ничего не видя и не слыша от настигающего сзади и с боков собачьего воя, рожков и трещоток загонщиков.

Впервые копьё баронессы, хищно блеснув калёным стальным пером, безошибочно вошло в высокий ощетинившийся загривок, «под лопатку», как терпеливо показывали и учили барон и Valle. С лёгким тягучим хрустом, притягающе туговато, остриё вошло на всю глубину лезвия и не наткнулось на кость. Не согнулось и не обломилось, не скользнуло по шкуре, оставив болезненную, но безобидную царапину.

– Есть! Туше! – воскликнул скачущий сбоку и чуть сзади Valle с тяжёлым арбалетом в руках. Несколько мигов приглядывался к упавшему как подрубленный кабану, а затем осторожно разрядил оружие и с облегчением подвесил на приделанной к седлу петле.

– Мои поздравления, донья Эстрелла! Добивать не требуется.

Сама Эстрелла с лихорадочно, ярко блестящими глазами спрыгнула с Пинты и шагнула к поверженному великану, чувствуя, как азартно стучит сердце и по жилам течёт сладковато-пьянящая волна. Но каков! Вблизи зверь казался ещё больше и только тут она почувствовала запоздало толкнувшее под колени чувство страха. Впрочем, его быстро смыло спадающим наводнением бури эмоций.

Осторожно присев, она погладила горбом вздымающийся загривок, потеребила жёсткую, как щётка служанки, щетину. С уважением пробежала пальчиками по желтоватым, в ладонь, клыкам и с каким-то странным удовлетворением заглянула в потухающие глаза зверя.

– Да, хорош… Это не то, что охотиться на косуль или оленей, – с мрачным удовлетворением константировала донья Эстрелла. – Этот сдачи дать может…