Невезучий почтительно поцеловал мешочек. Квинт кивнул. Даже Волк не выражал Феликсу презрения за этот его маленький обычай перед боем. У самого Волка был обычай потирать полоску шкуры у себя на шлеме. У Квинта – просить помощи у Марса. У Коракса – даже у него – тоже был свой ритуал: до половины вынимать меч из ножен и вкладывать обратно.

– Вон там, – сказал Урций таким голосом, что Квинт мгновенно повернулся.

Стены справа начали изгибаться внутрь, удаляясь. Солдат вгляделся в нетерпении увидеть то, что раньше Коракс чертил в грязи. Вместе с островом Ортигия, который соединялся с Сиракузами укрепленным мостом, фортификационные сооружения впереди образовывали треугольную бухту. Укрепления Ортигии составляли южную сторону, а западную и северную создавала часть основной городской стены. Якорная стоянка была вынесена на восток – ее явно нельзя использовать, когда непогода обрушивалась с той стороны. Нижняя, или Большая гавань была гораздо лучше укрыта от непогоды, но укрепления там были гораздо выше – вот почему Марцелл направил свою атаку сюда, в меньшую гавань.

– Видите, ребята? – крикнул Коракс. – Ахрадина! К вечеру, божьей волей, мы будем по ту сторону стен. А пока любуйтесь видом и грейтесь на солнышке.

Солдаты засмеялись и оживились, но их реакция была немного наиграна. Квинт чувствовал то же. Укрепления были высотою в пять человек, стоящих друг у друга на плечах, и наверху собрались тысячи врагов, чье вооружение включало неизвестно сколько метательных машин. Квинт понимал, что – по самой меньшей мере – некоторые из его товарищей сегодня погибнут.

Коракс не обратил внимания на вялую реакцию бойцов и подождал, когда все затихнут.

– Вы хорошо обучены, но я повторю вам это еще раз. Проверьте ремни доспехов. Шлем, нагрудник, если есть, перевязь и пояс. Не забудьте осмотреть сандалии – шнурки и подошвы. Будет очень глупо, если кто-то упадет с лестницы из-за вылезшего из подошвы гвоздя.

При этих словах послышались нервные смешки.

– Проведите рукой по своим щитам, чтобы убедиться, что щит не треснул. Мечи не должны выходить из ножен туго. Помочитесь в сторону. Просритесь, если надо. Я не хочу, чтобы кто-то сделал это мне в морду, когда я буду лезть вверх.

– Никто не посмеет сделать такого, центурион. После того как ты задал жару тому парню, который на тебя чихнул, – послышался голос из-за спины Квинта.

Невезучий?

Снова смех, на этот раз повеселее. Коракс скривил губы, позволив себе улыбнуться шутке.

– Ты, наверное, прав, солдат, но мой совет остается прежним. С кишками в бою происходят странные вещи. Лучше справить все естественные потребности заранее. Ничего постыдного здесь нет. От страха в бою даже член может скукожиться. Кроме моего, конечно, который сравнится с Приаповым.

Гастаты под палубой и корабельная команда присоединились к взрыву последовавшего хохота. Коракс позволил себе слегка улыбнуться.

– Начинайте, – проревел он. – Встаньте дальше, чтобы не ссать на голову гребцам.

Вскоре солдаты выстроились на палубе по левому борту за той точкой, где из борта высовывался последний ряд весел. Лились шутки и насмешки, особенно над теми, кому нужно было опорожнить кишечник, но все это звучало добродушно. «Боевой дух восстановлен, – в восхищении подумал Квинт. – Как он это делает?»