Если кто-то мчался в автомобиле по улицам, не соблюдая правил движения, в результате чего нанес ущерб здоровью людей или их имуществу, потерпевшие без всяких затруднений привлекут виновного к ответственности; однако если кто-то небрежно обошелся с самыми нашими сокровенными секретами, против него почти ничего предпринять нельзя.

И даже если бы нам удалось залатать все дыры в нашем законодательстве о шпионаже и безопасности и ограничить утечку важной информации к противнику, все равно всегда остается опасность предательства. Я имею в виду наших дезертиров, перебежавших к Советам, и всех, кто выдает секреты — наши собственные и наших союзников по НАТО — независимо от того, случилось ли это в результате угрозы противника или шантажа, из-за денег или по «идейным» мотивам, чтобы избавиться от скуки и пощекотать нервы или же удовлетворить собственное честолюбие.

В свободном обществе, как наше, недремлющее око закона не сможет обеспечить надлежащим образом выполнение защитных мер, не посягая, видимо, на права отдельных граждан. К сожалению, как у нас, так и за рубежом, бывают случаи, когда правительству явно не хватает бдительности. Слишком часто предателям удается действовать довольно продолжительное время, пока службы безопасности не раскроют и не обезвредят их.

Кроме известных случаев шпионажа до войны и в военное время, изменниками стали англичане Берджесс и Маклин, Хаутон, Вассал и Блейк и полковник Веннерстрём в Швеции. Мы были потрясены в 1960 году предательством двух сотрудников агентства национальной безопасности — Уильяма Мартина и Бернона Митчелла, действовавших как герои какого-нибудь дешевого бульварного романа, и Ирвина Скарбека — ничтожного слабака, оказавшегося полностью несостоятельным.

Затем последовал квартет Профьюмо — Уорд — Кристин Килер — Иванов. И если ущерб, нанесенный нашей безопасности в результате их деятельности, точно никогда и не установят, одно мы знаем твердо: офицер советской разведки Евгений Иванов принимал участие в подрыве английского правительства и компрометации ведущих министров. Тем самым своими действиями он нанес больше вреда свободному миру, безразлично, случайно или преднамеренно, чем мог бы добиться с помощью разведывательной информации, которую он, по всей видимости, старался получить.

Эти и другие описанные мною случаи доказывают: у нашего свободного общества есть немало слабостей в защите национальной безопасности. И хотя очень соблазнительно указать пальцем на контрразведку — как единственного виновника создавшегося положения, действительная причина слабостей лежит гораздо глубже.

Разведка и контрразведка в Англии, как, впрочем, и у нас, в общем мало занимаются вопросами безопасности и кадровой политики других важных правительственных ведомств. В деле Профьюмо, насколько я могу судить, разведслужба не имела никаких оснований для вмешательства, пока на сцене не появился советский агент Иванов. Начиная с этого момента, возможность нарушения безопасности приняла угрожающие размеры — и все стало ясно. Но представим себе: если бы до этого момента английская контрразведывательная служба активно занялась, как говорится, разработкой министра и даму поймали бы на месте преступления, то разразился бы страшный скандал. Ведь лондонские спецслужбы не имеют права вести слежку за британскими подданными.