Впрочем, есть признаки того, что влиятельные члены конгресса собираются одобрить решение, ограничивающее передачу для публикации любой информации без разбора. Седьмого марта 1963 года Джордж Мэгон, один из самых авторитетных членов конгресса и председатель подкомиссии по расходам на оборону, в своем выступлении, нашедшем широкий отклик в печати, заявил о необходимости положить конец существующему положению вещей, которое он назвал «неслыханным и нетерпимым». Он потребовал: «Президент, вице-президент и спикер палаты представителей конгресса должны предпринять совместные шаги к прекращению срыва наших усилий в области контрразведки… Руководители в Москве, Пекине и Гаване могут только аплодировать нашим глупостям, в результате которых происходит публикация секретных сведений. За их получение им пришлось бы уплатить огромные денежные суммы. Нам нужно немедленно воспитать в народе чувство величайшей ответственности за такие дела»[151].

Мне абсолютно ясно, что в связи с одобрением законопроектов бюджетных ассигнований на оборону и других вопросов национальной безопасности, комитетам и комиссиям конгресса нужна секретная информация и строго доверительные документы исполнительных органов. Но нельзя ли обойтись без подробной публикации всех этих Сведений? В большинстве случаев такие детали представляют исключительный интерес для потенциального противника, но совершенно не нужны нашей общественности. Я очень сомневаюсь в том, что американский народ претендует на право знать все эти детали.

Часто утверждают, что конгресс не в состоянии хранить секреты. Но это мнение опровергается множеством примеров из нашего прошлого. Программа «Манхэттен», в рамках которой была создана атомная бомба, на что израсходованы миллиарды долларов американских налогоплательщиков, надежно сохранялась в секрете. А ведь она, эта программа, являлась одной из самых важных составляющих национальной обороны США.

Некоторые читатели могут возразить: секреты хорошо сохранялись во времена «горячей» войны, а в условиях «холодной» это трудно. Из почти десятилетнего опыта моего сотрудничества с конгрессом я могу сделать вполне определенный вывод: секреты могут быть ограждены от разглашения и в подкомиссиях по вооруженным силам, и в подкомиссиях по бюджетным ассигнованиям как в палате представителей, так и в сенате, и вместе с тем выполнены требования о доведении до них секретной информации в необходимом объеме. Я не знаю ни одного случая нарушения секретности при обсуждении, например, на комиссиях и подкомиссиях конгресса докладов о деятельности ЦРУ, включая операцию с самолетом «У-2». Верно и то, что значительно сложнее соблюдать секретность при обсуждении вопросов, связанных с национальной безопасностью, не на комитетах и подкомитетах конгресса, а на пленарных заседаниях сената и палаты представителей. Но вовсе не требуется включать мельчайшие детали в доклады перед такими многолюдными собраниями: министерству обороны целесообразнее изложить их, эти детали, в соответствующих комитетах и подкомитетах или комиссиях.