Тимохин спросил:

– А мы-то здесь при чем? То, что ситуация на Кавказе взрывоопасная, это понятно, как понятно и стремление руководства Грузии решить территориальные проблемы любой ценой, но планы силового решения вопроса, как бы они ни назывались, остаются всего лишь планами. В штабах их могут нарисовать сколько угодно. И даже если грузинские войска начнут боевые действия против Южной Осетии или Абхазии, то, во-первых, им в непризнанных республиках есть кому и чем дать отпор, во-вторых, если первое окажется неосуществимым, на защиту своих граждан может выступить наша армия. Войск в Северо-Кавказском округе вполне достаточно, чтобы не только дать отпор агрессору, но и полностью уничтожить его. Другими словами, если разгорится серьезный конфликт, то гасить его предстоит Вооруженным силам. И я не понимаю, какую роль в данном случае сможем сыграть мы, группы Управления по борьбе с терроризмом? Каким образом руководство планирует использовать нас?

Феофанов кивнул:

– Вопрос понятен! Ты прав, Александр Александрович, если Тбилиси решится на силовую акцию, то Россия не оставит это без внимания, тем более мы держим там контингент миротворческих сил. Естественно, последуют ответные меры. И претворять их в жизнь будут не подразделения спецслужб, а регулярная Армия адекватно масштабам агрессии.

Крымов проговорил:

– Если еще наше правительство пойдет на эти ответные меры. До сих пор мы только много говорили и ничего существенного не делали. В результате сами породили и у американцев, и у их протеже Сардикашвили уверенность в безнаказанности любых действий против народов Южной Осетии и Абхазии. Уверенность в том, что Россия не решится вступить в конфликт, как не решалась она вступить в конфликт, когда НАТО рвало на куски Югославию, когда в Косово сотнями вырезали сербов, когда Абхазия вела настоящую войну с Грузией, когда та же Южная Осетия подверглась нападению грузинской армии. Я лично и сейчас не верю в то, что мы введем войска в Южную Осетию, если грузины решат стереть с лица земли, скажем, Цхинвали. Да, дипломаты шум поднимут неслабый, но бесполезный по большому счету. СМИ забьют эфир рассказами об ужасах с места события. Но чтобы армия вступила в конфликт? Вряд ли. И Сардикашвили в угоду янки добьется того, чего так хочет. А осетины и абхазы не простят нам этого.

Феофанов подошел к Крымову:

– Это еще что за пессимизм, полковник?

Крымов ответил:

– Пессимизм? Нет, не пессимизм, а анализ того, как наше родное государство до сих пор реагировало на те угрозы, которые сейчас проявляются в Грузии! Мы же, по сути, сдали все свои позиции в мире. С нами перестали считаться, как с реальной силой. Захотели американцы поставить радар в Польше? Без проблем! Решили оккупировать Ирак и Афганистан – оккупировали. Россия выступила против? Да плевать на мнение Москвы. Выступайте хоть до посинения.

Генерал повысил голос:

– Крымов?! В чем дело?

– Да ладно, Сергей Леонидович! Проехали! Вы лучше ответьте на вопрос Тимохина. Кстати, я тоже не вижу, каким образом наши группы могут как-то повлиять на ситуацию в Грузии! Если, конечно, не принято решение послать нас на ликвидацию Сардикашвили и его ближайшего окружения. Но вроде у нас еще не дошло до того, чтобы принимать подобные глупые решения. А там, черт его знает!